Наполеон. Отец Евросоюза - [74]

В русских эти вечные отступления вызывали еще более сильное беспокойство. Царя осаждали жалобами на Барклая и даже на Багратиона. Он решил подчинить их обоих Кутузову, побежденному при Аустерлице, зато вышедшему героем из последней турецкой войны. Армия сразу окрылилась надеждой. Солдаты говорили: «Приехал Кутузов бить французов». Однако и он продолжал отступать; но «чувствовалось, что отступление равносильно движению против французов». Он отступал, но с с целью приблизиться к ожидаемым подкреплениям. Царь появился в московском Кремле и созвал там собрание из дворян и купцов; первые обещали по десяти рекрутов из крепостных; объявлено было о созыве ополчения; от него ожидали 612 000 «длиннобородых» воинов, и Ростопчин, назначенный московским главнокомандующим, обещал, что одна Москва даст 80 000 человек.

5 сентября произошел бой из-за обладания русским редутом на Шевардинском холме; французы потеряли около 4000–5000 человек, русские – около 7000–8000. По крайней мере выяснилось, что русские заняли позицию и собирались вступить в бой для защиты своей столицы. Кутузов выбрал небольшую равнину, орошенную Колочей и ее притоками; на этой равнине находились деревни Бородино, Горки и Семеновская. На правом русском фланге Барклай занимал деревню Бородино кавалерией Уварова и казаками Платова. В Горках стояла кавалерия и гренадеры Дохтурова. На Красной горе сооружено было то, что у русских называлось «батареей Раевского», а у французов «большим редутом». Далее следовала глубокая впадина с деревней Семеновской. Далее три батареи, так называемые «стрелы Багратиона». На крайнем левом фланге ополчение занимало Утицкий лес. Позади боевой линии, в Псареве и Князькове, находился резерв Тучкова. Русский главнокомандующий имел в своем распоряжении 70 000 человек пехоты, 18 000 регулярной кавалерии, 7000 казаков, 15 000 артиллерии и сапер, 10 000 ополченцев – всего 120 000 человек при 640 орудиях[36].

Наполеон мог противопоставить ему около 130 000 человек и 587 орудий. Против Бородина стоял Евгений с баварцами, итальянская армия, дивизии Морана и Жерара (преемник Гюдэна) из армии Даву. В центре, против большого редута – Ней с французами Ледрю и Разу, вюртембержцами Маршана и вестфальцами Жюно. На французском правом фланге, против трех стрел Багратиона – Даву со своими дивизиями Компана и Дезе. На крайнем правом фланге, против Утицы – Понятовский с поляками. Позади французской боевой линии – кавалерия Мюрата. В резерве – императорская гвардия.

Обе армии отдыхали весь день 6 сентября. Русские молились, причащались, преклонялись перед чудотворными иконами, которые привезли из Москвы и носили крестным ходом по фронту армии; русские были «печальны, ожесточены, полны решимости умереть» (Тьер). 7-го бой завязался с 5 часов утра. Он начался страшной канонадой, слышной на двадцать миль вокруг вплоть до самой Москвы. Затем началось наступательное движение французских войск. Вице-король Евгений взял Бородино. Даву вместе со своими помощниками бросился на большой редут, но здесь дивизионный генерал Компан был ранен, сам Даву сброшен с коня и контужен. Его сменили Ней и Евгений, которые взяли укрепление в штыки, между тем как Разу, из корпуса Евгения, взял «стрелы Багратиона». Было 10 часов утра. В этот момент битва могла бы быть решена, если бы Наполеон внял Нею и Мюрату, которые советовали направить энергичную атаку по лощине у Семеновского, где представлялась возможность разрезать русскую армию пополам и прорвать ее центр. Они просили у императора разрешения пустить в дело резервы. Излишнее, быть может, благоразумие заставило его отказать им в этом.

Тогда русские, в свою очередь, повели решительное наступление. Они массами бросились на захваченные французами укрепления, отбили обратно большой редут, атаковали «стрелы Багратиона», но тут были отбиты Неем и Мюратом. Последние собрались было снова взять большой редут, но смелое нападение платовских казаков и кавалерии Уварова со стороны Бородина встревожило французскую армию и заставило ее отказаться от атаки. Когда казаков прогнали из Бородина, когда получено было известие о занятии Понятовским Утицких высот, – большой редут снова подвергся бешеному нападению. Коленкур с тремя полками кирасир и двумя полками карабинеров очистил лощину села Семеновского, бросился на большой редут, изрубил там пехоту Лихачева, но и сам пал, сраженный насмерть, в тот самый момент, когда Евгений взбирался на парапет, рубя русских артиллеристов и пехотинцев. По ту сторону редута дело кончилось бешеной схваткой французских кирасир с русской конной гвардией.

Было три с половиной часа. Сбитая со всех позиций, прикрывавших ее фронт, теснимая одновременно и с фронта, и с левого фланга, – ибо французская армия образовала в это время изломанную под прямым углом линию, – русская армия отошла к деревням Псареву и Князькову, нашла здесь другие редуты и остановилась плотной массой. Генералы просили Наполеона выпустить для довершения победы гвардию, которая насчитывала 18 000 сабель и штыков и еще не вступила в бой. Наполеон отказал: он не хотел отдавать ее «на уничтожение», находясь в 800 милях от Франции. Он довольствовался энергичнейшей канонадой из 400 артиллерийских орудий по скученным массам русских. «Коли им еще хочется, всыпьте им», – говорил он. Только ночь спасла русскую армию.