Наполеон Бонапарт: между историей и легендой - [33]

Но в целом в эти дни о Наполеоне газеты писали немного, а интервью с историками опубликовали издания, как правило, правой ориентации. Президент Макрон в тот день о Бонапарте не сказал ни слова. И, беседуя с друзьями и коллегами вечером 15 августа в Аяччо, я поняла, что их это сильно задело. О том, что о Наполеоне мало говорят, с сожалением написал на страницах правой «Le Figaro» бывший вице-председатель Национального собрания и бывший госсекретарь по заморским территориям Франции при президенте Николя Саркози Ив Жего. Именуя Наполеона самым известным деятелем, «написавшим славные страницы национальной истории», среди наполеоновского наследия он особо отметил Гражданский кодекс, Банк Франции, разделение страны на префектуры. «Несмотря на темные и, естественно, спорные страницы в истории его правления, Наполеон и в начале XXI века остается легендой. После двух столетий бурной полемики его личность, наконец, становится полноправной частью истории», -подчеркнул Жего. В своей колонке политик также отметил, что «отрицание исторической памяти создает образ страны без корней, которая стыдится своего прошлого, отказывается прославлять героев из страха полемики и под давлением сторонников покаяния»^300.

Это заявление правого политика весьма симптоматично. В том, что касается восприятия и оценок Наполеона, очень ярко проявляется политическая ангажированность французов. Как в целом Французская революция, Наполеон Бонапарт разделяет правых и левых, и отношение к нему зависит от политической ориентации. Если Доминик де Вильпен восторгается Наполеоном^{301, то Лионель Жоспен, политик левого направления, в своей книге «Наполеоновское зло», опубликованной в 2014 г.302, обвинял Наполеона, среди прочего, в изобретении авторитарной формы правления. Французский писатель А. Шевалье назвал эту работу «симптоматичной книгой смущения левых по отношению к Наполеону»303.}

Впрочем, как отметил Тьерри Ленц, каждый политик «имеет у себя в голове своего маленького Наполеона, не говоря уже о том, что некоторые мечтают быть им. Стыдясь его, они прячут его в недрах своих библиотек. Он, без сомнения, присутствует во всех исторических размышлениях политиков, если они видят дальше кончика своего носа и думают о чем-то еще, кроме своих избирательных кампаний» ^304.

Итак, вплоть до недавнего времени в целом для политических элит Франции Наполеон был персоной «неполиткорректной», диктатором и завоевателем. Сейчас ситуация в восприятии Наполеона и его оценка элитами меняется. Об этом говорили в своих недавних интервью по поводу юбилея известные французские историки, такие, как Тьерри Ленц, Пьер Бранда, Давид Шан-теранн и ряд других. Пьер Бранда в интервью региональной ежедневной газете «La Nouvelle republique» заявил, что «сегодня меньше фанатиков и хулителей, даже по сравнению с 10 или 15 годами назад». По словам исследователя, «Наполеон возвращается в Историю»^{305. А упоминавшийся выше Ив Жего выразил надежду, что двухсотлетие кончины императора в 2021 г. станет поводом почтить в лице Наполеона Бонапарта героя и вернуть должное внимание к истории Франции306.}

Историк и журналист Давид Шантеранн в предисловии к номеру журнала «La Revue du souvenir napoléonien», посвященному юбилею Наполеона, ставит риторический вопрос: чем была бы Франция, Европа, да и весь мир без Наполеона, человека, который изменил ход истории? «Какова была бы судьба Революции, если бы на момент взятия Бастилии ему не исполнилось бы 20 лет? А эти сорок сражений, среди которых самые замечательные образцы военного искусства, эти славные страницы и прославленные герои? Как мы можем представить современное общество без Гражданского кодекса, без всех его знаменитых творений, список которых является очень длинным и среди которых фигурируют на почетном месте Банк Франции, Почетный легион, лицеи, государственный совет, префектуры. Чем бы был XIX век без романтиков - Стендаля, Шатобриана, Гюго, Байрона, Ламартина, Бальзака, Толстого, которые столько писали о нем? Он доминирует надо всем. Он повсюду. Он родился в Аяччо, ровно 250 лет назад»^307.

По словам Тьерри Ленца, Наполеон является частью французской истории, и память жива как обо всем хорошем, так и обо всем плохом, что он сделал. В своей книге «Наполеон и Франция» историк подчеркивает, что «настало время для беспристрастного изучения наполеоновской истории. Надо отказаться от стереотипов и клише, от черной и белой легенд, надо, наконец, спокойно подумать о Первой империи и ее создателе»^308.

При этом, по его словам, Наполеон - это не только прошлое, но и настоящее: он «порой говорит нам о нас, о французах и европейцах XXI века»^{309. Наполеон, утверждает Тьерри Ленц, хотят этого или нет, является отправной точкой национальной памяти, и это связано не только с воспоминаниями о военных победах и славе, которой он покрыл французов. Наполеон для Тьерри Ленца - это, прежде всего, человек. Человек, совершавший ошибки и закончивший свою карьеру головокружительным падением. Но он является «редким в истории примером руководителя с очень хорошо устроенной головой». Наполеон - это человек синтеза и инноваций, это политик, знавший, чего он хочет, и претворявший свои планы в жизнь, причем не в одиночку, но предоставляя всему поколению возможность участвовать в этом процессе. Наполеон - это «гений и государственный менеджер в одном лице». При этом, отмечает Т. Ленц, необходимо учитывать обстоятельства прихода Наполеона к власти: война внутри страны и за ее пределами, пустая казна, полная дезорганизация государственного аппарата, более 100 тыс. французов, находившихся в эмиграции. И всего за два года Бонапарт направил Францию к разрешению этих проблем. Главное в Наполеоне для Т. Ленца - это его понимание необходимости синтеза между старым и новым, а также решительные действия и безукоризненное управление людьми и процессами.}