Напиши обо мне роман - [71]

— Смотрю, опыт у тебя большой и разнообразный, — заметила я между делом.

— Но потом-то хочется уже и пожрать нормально, и не стряхивать эти лепестки с жопы, понимаешь? — тоскливо сказал Роман, сидя со своим кусочком лепешки и усталым взором обозревая опостылевшее великолепие.

— Неа, не понимаю, — сообщила я, радуясь, что блюдо с мясом наконец-то прибило течением к моему берегу. — Я еще не настолько зажралась. Хочу гамак над морем, шампанское в серебряном ведерке и душ среди тропических растений под открытым небом!

— Это на Мальдивах, ты страной промахнулась.

— Пофиг. Думаешь, тут нет шампанского и гамаков?

— Тут есть даже горнолыжный комплекс с настоящим снегом, если соскучишься. И пингвины, — равнодушно сообщил Роман.

— Ну вот я и говорю. Умеют люди деньги тратить, — кивнула я. — И радоваться им, в отличие от некоторых.

Роман отложил истерзанный кусок питы, подпер рукой щеку и некоторое время наблюдал за тем, как я утоляю свой здоровый аппетит. Что-нибудь вякнет про похудение — точно утоплю.

Но вместо этого он вдруг сказал:

— Я тоже умею тратить. Показать? А радоваться умеешь ты. Тут есть все, чтобы отменно развлечься. С чего начнем? С самого высокого здания в мире, самого большого торгового центра в мире или самого крупного аквариума в мире?

Я задумалась над этим сложным вопросом, но он внезапно улыбнулся, откидываясь на спинку стула:

— Впрочем, это все в одном месте, так что можешь не мучиться! Толкни ко мне вон тот плотик с рыбой, будь добра.

/6

Впрочем, в тот вечер сил у меня хватило только на то, чтобы держать открытыми глаза, пока мы ехали обратно в гостиницу.

Ну еще преодолеть километры пути от двери номера до спальни. Вот честно — есть недостатки и у роскошных номеров! В обычных одноместных на кровать можно падать прямо от входа.

Зато следующий день начался стука в дверь и вывезения сонной, едва успевшей умыться, меня на экскурсию по Эмиратам.

Арабский кофе и череда крышесносных небоскребов быстренько меня взбодрили. Временами мне начинало казаться, что я не в реальности, а в компьютерной игре. Иначе не совсем понятно, как могут так высоко взвиваться такие узкие тонкие башни, держать форму такие причудливые плоды фантазии архитекторов и не падать — наклонное здание, здание в виде монетки, здание с огромной аркой на половину высоты.

Обедали мы на яхте, на которой провели вторую половину дня и закончили на смотровой площадке самого высокого небоскреба в мире. Открытой — так что ветер на невообразимой высоте трепал мои волосы и заталкивал вопли восторга обратно в глотку.

Вся страна была, как один большой Диснейленд для взрослых.

Только без пометки «18+», потому что подобные развлечения для местных жителей, у которых Коран равен закону, были под запретом.

Как любой запрет он, разумеется, нарушался. Но за большие деньги и по большому секрету. Так что, пока мы не насытились легальными развлечениями, соваться на темную сторону Эмиратов нужды не было.

Поезда метро без машинистов, та самая снежная трасса в сердце пустыни, искусственные острова в виде карты мира и несколько островов в виде пальм с самыми дорогими отелями.

Старинные форты, древние поселения, красивейшие мечети, в том числе и белоснежная, до рези в глазах, мечеть шейха Зайда.

Парки с дикими зверями и экзотическими растениями — и, конечно, аквапарки, каждый из которых соревновался за звание обладателя чего-нибудь «самого» — самых высоких волн или самого большого бассейна.

Разумеется, море — то Персидский залив с одной стороны, то Индийский океан с другой. Красивейшие закаты, которые тоже казались то ли рукотворными, то ли компьютерными — настолько они были нереальными.

Обязательное катание на вертолете — это же страна миллионеров, неприлично не попробовать их главное развлечение.

Обязательная фоточка рядом с вендинговым автоматом, продающим золотые слитки.

Каждый вечер, когда я уже валилась с ног, Роман неизменно провожал меня до двери и демонстративно уходил в свой номер напротив.

На пляже и когда мы где-нибудь оставались наедине, не уставал подчеркивать, что подобный разврат здесь сильно не одобряется и на нас смотрят сквозь пальцы только потому, что мы иностранцы.

— Но если мы перейдем к чему-нибудь более непристойному, повезет, если отделаемся только штрафом… — намекал он.

— Даже не мечтай! — улыбалась я.

В конце концов, моя профдеформация — не только интерес к эротическим шуткам, но и иммунитет к красивым жестам. В лучшем случае я их записываю в блокнотик на будущее.

Даже как-то была забавная история: на Кипре ко мне подкатил весьма симпатичный мужчина. Изящно подкатил — сначала попросил сфотографировать его на фоне заката, и было бы жестоко отказать в такой малости.

Потом похвалил получившееся фото: «Вы не фотограф?» Сделал комплимент духам, сказал, что шел за мной в их шлейфе и его тянуло как магнитом к задумчивой девушке… Кстати, о чем я думала с таким мечтательным видом?

Я честно сказала, что о романе, который пишу, и он стал восторгаться — никогда не был знаком с писателями! Может быть, я расскажу ему о себе? Например, за кофе.

Только, конечно, если я не против, он не хотел бы на меня давить, если я скажу, он немедленно оставит меня в покое думать над будущим шедевром.