Наперекор всему - [15]

Но ведь он предлагал ей серьезно встречаться…

Ну и что? – тут же возразила себе Элизабет. Это еще ни о чем не говорит. Просто он одинок в личной жизни, а ты случайно подвернулась ему под руку.

Хотя как такой интересный мужчина, как Том, может быть одинок? По мнению Элизабет, у него должна быть куча поклонниц. Тот же женский персонал больницы или благодарные пациентки. Ей приходило в голову только одно объяснение отсутствия у Тома подружки: его трудоголизм. Наверное, он слишком сильно увлечен работой, чтобы замечать что-то вокруг. Или же попросту не видит женщин в коллегах по работе и пациентках. Так же, как и она, Элизабет, не видела в своем однокласснике Томе Хантере мужчину.

Ну, а теперь? – внезапно пришел ей в голову вопрос. Теперь-то ты видишь в нем мужчину?

Этот вопрос поверг Элизабет в замешательство. Она вдруг поймала себя на мысли, что не может найти ответа. Возможно, если бы она только что познакомилась с Томом, он бы не на шутку понравился ей. Но юношеские воспоминания мешали ей воспринимать Тома как мужчину, с которым у нее могут завязаться близкие отношения. Тем более что однажды они уже были близки… И воспоминания о той ночи не вызывали у Элизабет приятных ассоциаций. Так же, впрочем, как и неприятных. Но зато они вызывали у нее чувство неловкости перед Томом, которую ей будет очень нелегко преодолеть. Действительно, как можно свободно общаться с мужчиной, который когда-то лишил тебя невинности, причем при весьма странных обстоятельствах? Сама Элизабет плохо помнила ту ночь, но ведь Том мог хорошо ее запомнить! В том числе и те моменты, когда она вела себя… как дура. А в том, что она вела себя в ту ночь как дура, Элизабет не сомневалась.

Не забивай себе голову всякой ерундой! – решительно сказала себе Элизабет. В самом деле, какая тебе разница, помнит ли Том ту ночь или нет? Просто отбрось все лишние мысли и постарайся хорошо отдохнуть сегодня вечером.

Приняв это мудрое решение, Элизабет успокоилась и начала готовить завтрак. А потом занялась выбором подходящего туалета. Впрочем, выбирать было особо не из чего, так как у Элизабет имелось всего одно вечернее платье. Оно было сшито из блестящего искусственного шелка вишневого цвета, имело длинные рукава, короткую облегающую юбку и глубокий треугольный вырез. Спереди платье делилось швом на две половины, одна из которых была изящно присборена сверху донизу. Кроме того, спереди юбка платья имела красивый треугольный вырез, поднимающийся углом вверх.

С выбором украшений тоже не возникло проблем. Обычно Элизабет надевала к этому платью филигранные серебряные сережки с серым кошачьим глазом, небольшое колье и пару колец из того же набора. В этот раз она решила поступить так же. Наряд дополняли прозрачные темно-серые колготки, черные вечерние туфли и черная сумочка-ридикюль с золотистым замочком. Макияж Элизабет, как обычно, решила сделать в серебристо-серых и вишневых тонах. Так сказать, не нарушая традицию, заведенную в течение последних двух лет: именно тогда она сшила на заказ это платье в одном из модных салонов Нью-Йорка. Правда, за два года она надевала его всего раз пять или шесть, так как, во-первых, больше не было подходящих случаев, а во-вторых, это платье почему-то не понравилось Саммерсу.

Том позвонил в квартиру Элизабет без пятнадцати восемь. Открыв дверь, Элизабет так и ахнула от неожиданности. В руках Тома был огромный букет малиновых роз, источавших прямо-таки опьяняющий аромат. Да и выглядел Том на все сто: под его расстегнутой черной кожаной курткой Элизабет увидела элегантный серый костюм и темно-красную рубашку, оживлявшую строгие черты его лица и очень шедшую ему. Да, это мужчина что надо, с невольным восхищением подумала Элизабет. Джон Саммерс показался бы рядом с ним потасканным стариканом.

– Привет, Бет, – весело пропел Том, вручая Элизабет цветы. – Как настроение?

– Спасибо, нормальное, – пробормотала она, с трудом обретя дар речи. – А твое?

– Тоже ничего. Ну, может, впустишь меня в дом?

– Извини, – смущенно буркнула Элизабет, только сейчас осознав, что загораживает вход. – Проходи в гостиную, я сейчас. – И Элизабет бросилась на кухню, чтобы поставить розы в воду.

Когда она вернулась в гостиную, Том с интересом осматривался. Элизабет невольно посмотрела на свое жилище его глазами, и ей стало неловко. Ее убогая наемная квартирка совсем не походила на роскошные апартаменты Тома. Мало того что мебель была потертой, а обои сто лет не переклеивались, так еще и неимоверный беспорядок. И как она не подумала, что Том зайдет и увидит все это безобразие?

– Жалкое зрелище, не правда ли? – спросила Элизабет с невеселой усмешкой. – Извини, что не догадалась хотя бы порядок навести. Я такая рассеянная…

– Какая чепуха, Бет! – горячо возразил Том. – Во-первых, я пришел сюда вовсе не для того, чтобы критиковать твою хозяйственность, а во-вторых, у тебя вполне нормальная, уютная квартира. И в-третьих, – прибавил он, глядя на нее с восхищенной улыбкой, – разве можно думать о всякой ерунде, когда видишь перед собой такую ослепительную красавицу?

– Перестань, Том, – отмахнулась Элизабет. – Я вовсе не красавица и прекрасно знаю это. И вообще, тебе совсем не обязательно отпускать мне комплименты.