Наперекор судьбе - [14]
Коричневато-мышиного цвета волосы, уложенные в тонкие косы, обрамляли ее лицо, словно высеченное из местного камня. Выразительные карие глаза осмотрели Мэдселин с головы до пят, прежде чем женщина повернулась к слугам и распорядилась, чтобы те осторожно отнесли раненого в крепость.
Мэдселин почувствовала, что последние силы оставляют ее. Она соскользнула с лошади и передала поводья стоявшему наготове слуге. Ноги почти не слушались ее, но она ни в коем случае не хотела доставить удовольствие этой грубой женщине, потеряв на ее глазах сознание. Да, ничего не скажешь, эти де Вайланы прекрасно подходят друг другу!
Крепость оказалась намного больше и выше, чем ожидала Мэдселин. Вдоль внутренней стороны крепостной стены тянулись конюшни и конуры. Неожиданный порыв ветра задрал ей плащ, и все увидели, что он залит кровью.
— Прекратите витать в облаках и пойдемте со мной. — Суровый приказ Изабеллы не оставлял места для возражений, и Мэдселин послушно последовала за ней через тяжелые дубовые двери.
Изабелла встала перед нею. Она была на несколько дюймов выше Мэдселин, и той приходилось смотреть на леди де Вайлан снизу вверх.
— Ты хоть немного разбираешься в целительстве, девочка?
Изабелла де Вайлан оказалась моложе, чем показалось вначале Мэдселин: лет под сорок, но последние месяцы беременности не красили ее. Глубокие морщины обрамляли ее губы и глаза, да и цвет лица был нездоровый, какой-то землистый. Мэдселин нередко приходилось оказывать помощь акушерке. Она поняла, что Изабелла де Вайлан срочно нуждается в отдыхе.
Собравшись с духом, Мэдселин бессознательно выпрямила плечи.
— Да, леди де Вайлан. У меня есть некоторое умение. Если вы скажете, где лежит англичанин, я присмотрю за ним. А вам надо прилечь.
Они в упор смотрели друг на друга, пока, наконец, слабый отсвет улыбки не смягчил суровое выражение лица Изабеллы.
— Что ж, вы, похоже, действительно разбираетесь, что к чему. Мне нравится это в женщинах. Я так понимаю, вы из рода де Бревилей?
— Меня зовут Мэдселин.
— Хорошо. А меня Изабеллой. — Она немного помолчала, ожидая, когда кончатся спазмы. — Ничего страшного. Пустяки. — Но ее улыбка выглядела столь измученной, что Мэдселин не решилась оставить ее одну.
— Пойдемте со мной. Вам необходимо немедленно отправиться к себе в комнату и отдохнуть. — Мэдселин подхватила беременную женщину под руку и повела ее в просторный зал, в котором пахло пчелиным воском и сушеными травами. Поблизости оказалась светловолосая молодая женщина с ребенком на руках. — Отведите леди де Вайлан в ее комнату. Ей необходимо отдохнуть. — Девушка кивнула и подозвала на помощь другую женщину.
— Вы здесь всего несколько минут, а уже распоряжаетесь. Я не инвалид, не умирающая, и не надо цацкаться со мной. Это всего лишь дитя, которое я ношу под сердцем, но мне не впервой, девятерых я уже умудрилась родить. Джоанна отведет вас к Эдвину.
Проговорив это, Изабелла властно махнула слугам и медленной, величавой поступью направилась к двери в дальнем конце зала.
— Ты можешь отвести меня к нему? — обратилась Мэдселин к молоденькой блондинке.
— Да. Я не сомневаюсь, что моя сестра уже там, с ним. — Она присела в реверансе, а затем поцеловала в лобик ребенка. Мэдселин предположила, что она — сестра Бланш. Джоанна была ниже ростом и характером получше: не такая наглая и намного более услужливая.
Они вошли в небольшую комнату на втором этаже, освещенную несколькими свечами и камином. Джоанна подошла к небольшой группе женщин, столпившихся возле соломенной постели.
— Леди де Вайлан распорядилась, чтобы леди де Бревиль присмотрела за Эдвином. Кто-нибудь отведет Бланш на кухню, а остальные пусть идут к телегам с кладью и к раненым, их скоро привезут. — Девушка скомандовала тихо, но твердо, и Мэдселин не удивилась, что женщины быстро разошлись. Темноволосый ребенок, сидевший на руках у Джоанны, начал вырываться, и она нежно усадила его на застланный ковром пол. — Будь паинькой, Филипп. Нам надо помочь Эдвину.
Мальчик обратил свои темные серьезные глазки на лежавшего мужчину и ткнул в его сторону пальчиком.
— Эдин, — пролепетал он.
Джоанна с гордостью улыбнулась ему.
— Ну конечно, это Эдвин. А теперь поиграй тихонько, пока леди и я поможем ему.
Судя по доверчивой улыбке ребенка, Эдвин был хорошо знаком в замке де Вайланов.
Мэдселин наклонилась, чтобы осмотреть руку Эдвина, и осторожно оттянула пропитанный кровью рукав его туники.
— Мне понадобится горячая вода, тряпки и чаша крепкого вина, — прошептала она, перед тем как сесть возле раненого.
Джоанна кивнула и, перед тем как выйти из комнаты, подняла с пола ребенка.
Эдвин осторожно открыл глаза.
— Все ушли?
Мэдселин искоса поглядела на него.
— Да.
Он рывком сел. Лицо его было мрачно.
— Глупые женщины, — брюзгливо пробормотал он, обводя взглядом комнату.
— А, так вы притворялись! — вытаращилась на него Мэдселин.
Он посмотрел на нее и надул губы.
— Не совсем. — И, как бы подчеркивая свои страдания, раненый поморщился, пытаясь пошевелить рукой. — Однако это даст нам возможность обсудить ваше поведение. Почему вы не подчинились моей команде? Вы же дали слово, что будете делать все, что я прикажу. Похоже, нельзя доверять вашему слову.
Англия, 1256 год. В жилах Генриха и его сестры Жюльетт течет кровь благородного Ричарда Львиное Сердце. Однако поразительное сходство с могущественным предком становится проклятьем. Чудом спасшись от мести принца Уэльского, Генрих получает от барона Шарля предложение взять в жены его прекрасную дочь Кэтрин. Тем временем Жюльетт попадает в сети дворцовых интриг. Принц Уэльский желает сделать Жюльетт своей фавориткой, даже против ее воли… Враги потомков королевской крови сильны и коварны. Но наследников замка Лейк-Касл ничто не остановит.
Валентина Лефевр была дочерью французского офицера, обосновавшегося на Мартинике в незапамятные времена, еще до ее рождения. Мать умерла, дав девочке жизнь, так что Валентина совсем ее не помнила. Жак Лефевр был больше приучен к командованию солдатами, чем к воспитанию дочери. Он обращался с ней, как с игрушкой, боясь сломать, но не зная, что с ней делать. Задаривал ее подарками, но никогда в достаточной мере не занимался ее воспитанием, переложив это занятие на плечи своих сестер. Умерев два года назад, Жак Лефевр оставил дочь на их попечение, чем совсем не удивил ни Валентину, ни теток, которые видели девочку гораздо чаще, чем родной отец.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .