Наперекор судьбе - [14]

— Да. Ту, что дальше по коридору… слева, — сказала Шери, подводя его к кровати.

— Это комната моей сестры.

— Если вы против, я займу другую, — поспешила успокоить его Шери, мысленно добавив, что и без него знала, чья это комната и что именно поэтому остановила на ней свой выбор.

— Да нет. Никаких проблем. Сестра сейчас во Франции. По крайней мере, была там, когда я последний раз получил от нее весточку. Она много путешествует.

— А чем занимается Эйприл? — спросила Шери, стараясь говорить непринужденно, хотя на самом деле сгорала от любопытства узнать, кем же стала ее школьная подруга.

Джонатан почему-то нахмурился.

— Она… она фоторепортер, — ответил он после некоторого колебания.

— Как интересно! — воскликнула Шери, хотя это сообщение, по правде говоря, ее не удивило.

Будучи еще девчонкой, Эйприл любила фотографировать. Она везде носила с собой фотоаппарат и снимала все подряд. Ей нравилось также самой проявлять и печатать черно-белые снимки в темной комнате, которую устроил для нее отец в чулане рядом с кухней. Шери часами пропадала с подругой, помогая ей готовить растворы и затем наблюдая за чудом появления изображений.

Эйприл разрешила ей взять понравившиеся фотографии, и Шери выбрала две: одну с Эйприл, сидящей на террасе в солнечный полдень, и вторую с Джонатаном верхом на лошади по кличке Фер-Дер.

Она потом носила фотографию Джонатана в бумажнике, все не решаясь выбросить ее, хотя со временем она вся помялась, а изображение потускнело. Порой Шери спрашивала себя, что бы подумал Джонатан, если бы узнал, как долго она не расставалась с его снимком.

— Пойду посмотрю, как там Мэри Клер, — сказала она, направляясь к двери.

— Минуточку! — окликнул ее Джонатан. — Скажите мне, откуда вы знаете, что мою сестру зовут Эйприл?

5

Шери почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки. Она напряглась, утешая себя лишь тем, что он не может видеть ее лица.

— Я… Кажется… А разве вы не упоминали ее имени в начале разговора? — спросила Шери в отчаянии, мучительно пытаясь вспомнить, называл ли он действительно имя сестры или нет.

— Нет, я не упоминал ее имени.

— Тогда думаю, что увидела его где-нибудь в ее комнате, — нашлась Шери, обретая некоторую уверенность.

Джонатан медленно кивнул, черты его лица смягчились.

— Да, вероятно, это так, — произнес он, хотя и с некоторым сомнением в голосе.

— Вы правда ничего не хотите? Может быть, принести соку? — предложила Шери, пытаясь отвлечь его от разговора о сестре.

— Ничего не надо, — коротко бросил Джонатан, давая понять, что хотел бы остаться один.

Медсестра молча вышла, проклиная себя за очередную нелепую оплошность. Джонатан, конечно, не видит, но с головой-то у него все в порядке. Шери даже боялась думать о том, что будет, когда он узнает, кто она на самом деле. Но, слава Богу, пока все, кажется, обошлось.

Шери прошла по коридору в комнату, которую родители Джонатана подготовили для внучки. Она припоминала, что, по словам Эйприл, эта комната в свое время предназначалась для детских игр.

Сейчас она изменилась до неузнаваемости. В центре стояла аккуратно застеленная кровать с розовыми подушками и с дюжиной мягких игрушек. Сбоку у стены стояли полки, выкрашенные белой краской, которые ломились от детских книг и игр. Перед окном размещались небольшой мольберт, доска с разноцветными мелками и деревянный столик.

Мэри Клер сидела за столом и рисовала на листе плотной белой бумаги.

— Привет, малышка! Что ты делаешь? — спросила Шери, ступив на бежевый ковер, застилавший середину деревянного, натертого до блеска пола.

— Рисую мой новый дом, — ответила девочка, широко улыбаясь.

— Это замечательно!

Шери посмотрела на рисунок и увидела несколько квадратов с печной трубой наверху. Внутри одного квадрата были изображены три фигурки — две большие и одна маленькая.

— Попробую угадать, — сказала Шери очень серьезно. — Это ведь твой папа? — И она указала на самую высокую из больших фигур.

Мэри Клер энергично закивала.

— А в середине я, — сказала она, коснувшись карандашом маленькой фигурки. — Ну а это вы, — добавила девочка, показав на меньшую из больших фигур. — Почти как настоящая семья! — заметила Мэри Клер и вернулась к прерванному занятию.

— Почти, — согласилась Шери.

Это замечание девочки взволновало ее, пробудив воспоминания о несбывшихся мечтах детства.

— Вам понравился мой рисунок? — спросила Мэри Клер, посмотрев на медсестру своими ясными голубыми глазами.

— Да, очень! — искренне ответила растроганная Шери, и если ее голос чуть дрогнул от волнения, то заметила это только она одна.

Мэри Клер взяла рисунок и, протянув медсестре, робко сказала:

— Возьмите его себе, если хотите.

Шери так расчувствовалась, что чуть не пустила слезу.

— Может быть, лучше подарить его папе?

Девочка посмотрела на нее удивленно, затем нахмурилась.

— Но папа же ничего не видит! Вы что, забыли?

Шери еле сдержалась, чтобы не улыбнуться, — такой обезоруживающей была детская логика.

— Как я могу забыть! Спасибо, Мэри Клер, я очень тронута твоим подарком, — сказала она, беря рисунок.

Час спустя Шери громко постучала в дверь комнаты Джонатана.

— Войдите! — Его приглушенный голос явно выдавал раздражение.