Наперегонки со смертью - [2]
Память моментально выдала справку: «„Раст и Гассер“, калибр 8 миллиметров, в барабане 8 патронов. Год принятия на вооружение Австро-венгерской армии — 1898». Простой, как молоток, и такой же надежный. У самого точно такой же девайс с фронта привезен и надежно припрятан. Только патронов не густо.
— Не пужай, пуганые ужо. Я всю Великую войну на фронтах. Две Георгиевские медали за храбрость имею, — слышал я как со стороны собственную речь и ошизевал. Слова слетали с губ помимо моей воли. — Ну, шлепнешь ты меня тут, сильно тебе это поможет? В селе больше фершалов нету.
Военный недовольно засопел, но револьвер убрал. И тон сменил:
— Дорогой мой человек, если бы ты знал, какие люди сейчас страдают, то сам бы впереди меня побежал их лечить.
— Для меня все люди одинаковые — больные, — выдал ему следующий резон. — Других я почти не вижу. Где твои раненые?
— В соседнем селе.
— Не-э-э… — ушел в отрицалово. — Я туда не пойду, тем более ночью…
— Какая ночь, отец, окстись. Рассвет уже.
Интересно, почему это я ему «отец»? Парню этому где-то чуть больше двадцати на вид, мне тридцать пять. На отца вроде как не тяну совсем…
— Все равно пешком двенадцать верст не пойду. Давай транспорт.
— Да откуда я тебе его возьму? — удивляется тот совершенно натурально.
— Твои заботы. Село большое, — сказал равнодушно и, повернувшись, ушел в сени, бросив по дороге топор в угол. Из сеней — в комнату, где от оплывшей уже свечи запалил семилинейную керосиновую лампу с надраенным отражателем. Теперь хоть можно глаза не ломать.
Выехали уже со светом. По солнышку.
Пока военные добывали по селу подводу, я успел не только собраться, но даже побриться. Не только подбородок, но и голову. Собрать фельдшерский саквояж и накинуть поверх хорошо уже поношенной одежды рыжий брезентовый плащ. Длиной почти до земли и с капюшоном. На ноги пришлось надеть порыжелые сапоги из юфти, которые уже просили каши, но ничего более приличного в избе не нашлось. Не айс. Нанковая косоворотка и серый пиджачишко с брюками от разных пар. И кепка-восьмиклинка. Что-то подсказывало мне, что одежка получше есть в сундуке, но в то же время это же самое подсказывало, что не стоит при этих вроде как военных выделяться справным платьем.
Подвода, которую пригнали к моему дому, была собственностью знакомого мне мужика-односельчанина Трифона Евдокимова. Как и мерин — длинногривый соловый русский тяжеловоз, которого он привел с собой в село в семнадцатом году, когда дезертировал из артиллерии, где служил ездовым при пятидюймовых гаубицах в учебном полку. Гаубицы, правда, были 48-линейные,[1] но Трифону больше нравились круглые цифры.
Стянув с головы войлочный шляпок, Трифон с поклоном поздоровался со мной, когда я под конвоем солдат с винтовками выходил из избы.
— Доброго утречка вам, Егорий Митрич.
— И тебе, Трифон, не хворать, — ответил ему и уселся рядом с ним на облучок.
Поглядел на солдат, смолящих махорку в самокрутках, и сказал ехидно:
— Что тормозим, служивые, или у вас люди не так шибко раненые, как обсказывали?
Принадлежность этих, с позволения сказать, воинов была неясной. Никаких знаков различия они на своей форме — сильно потрепанной летней форме Русской императорской армии, — не несли. Ни кокард каких, ни лент на головных уборах не было. Как и погон.
— Трифон, — спросил тихонечко, — напомни мне: какое сегодня число?
— Так это… — вылупил на меня он белесые зенки, — сентябрь на дворе пятый день.
— А год?
— Год осьмнадцатый. Второй, как царя скинули. И второй год Республики, уже пять дён как.[2]
— Дела… — только и промолвил.
Пошарил по карманам, но сигарет не обнаружил. Ну да. Сигареты же в камуфле остались, а на мне сейчас не пойми что надето.
— Трифон, у тебя закурить не найдется?
— Так не смолишь ты, Митрич, и нам всегда пенял на то, что вредно это для организьмы.
— Что-то захотелось, — отвернулся я от мужика.
Военные в это время, поплевав на окурки, пригасили их о каблуки и полезли на телегу, в заботливо накиданное Трифоном сено.
— Кудыть ехоть-то? — спросил их Трифон, не оборачиваясь.
— В Лятошиновку, — ответил тот молодой, что с шашкой.
— Ну, хоть недалече, — с облегчением выдохнул Трифон и, набрав полную грудь воздуха, треснул вожжами по крупу своего мерина: — Но! Пошел, проклятый заклейменный!
Мерин невозмутимо и привычно застучал большими копытами по траве между колеями дороги, легко таща за собой телегу с шестью солдатами. Все же этот артиллерийский конь был привычен таскать в упряжке с еще пятью такими же две с половиной тонны походного веса гаубицы. С ездовыми. Что ему полдюжины не сильно откормленных человеческих тушек?
Я осмотрелся. Лес за селом действительно стал покрываться желтым листом. Но еще как-то робко. В низинах стоял жидкий туман. Убранные поля желтели стерней. Действительно осень уже.
Голода я не чувствовал, хотя изо всей еды выпил с утра только кружку колодезной воды из ведра в сенях. И конвоиры меня понукали, чтоб быстрей собирался. Этих дармоедов мне кормить совсем не хотелось. А пришлось бы, засвети я перед ними снедь.
— Господа военные, осветите темным селянам политический момент, — вдруг спросил Трифон, ёрничая.
Бывает и так… Нагнулся, чтобы гриб срезать, разогнулся, и все… ты уже совсем в другом месте. И не в Подмосковье, а вообще в каких-то неведомых горах. Не судьба, а просто анекдот: спустился с гор за солью, а тебя в армию забрали. На чужую войну в чужом мире, где нет двигателей внутреннего сгорания и даже дирижабли летают на паровых машинах. В этих условиях и приходится выживать студенту Тимирязевской сельхозакадемии Савве Кобчику. По местным меркам неграмотному, необученному солдату со странными идеями.
Если по воле рока ты оказался в чужом мире, будь осторожен, ибо разницу менталитетов никто не отменял. Другой мир — это даже хуже, чем эмиграция. Но что не убивает тебя, то делает сильнее. Послезнание развития техники становится не только благом, но и проклятием, привлекая внимание сильных мира того. И еще на ногах веригами повисла любимая жена с грудным ребенком. А вокруг война, которую историки потом назовут мировой. Поняв, что прогресс возможен только на основе реально существующих технологий и имеющейся квалификации туземных специалистов, Савва Кобчик не только патентует вещи «из будущего», но и окружает себя энтузиастами, которых достаточно «опылять» проверенными временем идеями и уводить от тупиковых решений — остальное они сделают сами.
Я не помню что произошло.Возможно будет трудно,возможно просто сложно,но я знаю себя.
Нежданная встреча в осеннем лесу перевернула всю жизни пенсионера. Получив способность ходить по реке времени, Дмитрий Крутояров даже не предполагал что к бонусам омоложения и долголетия, новой счастливой семье, он получит ежедневную напряженную работу снабженца в заповеднике ««Неандерталь»» за 40 тысяч лет до Рождества Христова. И таскать ему всё придётся из разных времён с приключениями.
Наш мир, как оказалось, не одинок. Другой мир был случайно открыт во время научного эксперимента, но его существование не разглашается учеными и их спонсорами, которые создали тайную организацию – орден. Своей главной целью орден декларирует заселение нового мира и незаметно для окружающих отправляет туда людей, которые здесь, на Старой Земле, посчитали себя лишними. Главный герой, неплохо устроенный в нашей жизни, лишним себя не считает, но однажды по ошибке попадает в этот новый мир с автобусом и тринадцатью юными красавицами из эскорта.
Я, Савва Кобчик, студент Тимирязевской академии, когда я попал в этот мир, то мне просто надо было выжить. И я отдался на волю течения жизни. А та потащила меня по течению вверх. В сферы, в которые я никогда не стремился и которые для меня зачастую непонятны. «Это надо всосать с молоком матери», — говорил мне генерал-адъютант ольмюцкого короля, и он оказался прав. Я постоянно попадаю в неприятные ситуации именно потому, что я даже не столько не знаю местных реалий, сколько их не чую. И не только пресловутое придворное общество, но и горские обычаи того народа, к которому я тут официально принадлежу.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Главный герой в одночасье теряет всё: бизнес, любовь, здоровье, свободу и смысл дальнейшего существования. И только случайность заставляет его вновь искренне желать жить. Вот только теперь это уже не так-то просто — едва ли не каждую минуту своего дальнейшего существования нужно отстоять в неравной кровопролитной борьбе.
В первой части романа действие происходит в условиях пост-ядерного катаклизма. Герой по имени Здал живёт в затаившемся в таёжных лесах поселении. Однажды лошадь принесла умирающего незнакомца. Здал получил задание от всадника и это стало началом его подвигов в результате которых он узнал что же на самом деле случилось с миром в котором он живет.
В конце вхождения миров. Придёт пора и миру твоему. Восстать из пепла словно феникс. Из былого величия разных народов. Восстанет единый и сильный народ. Не удастся сломать его волю, не удастся уничтожить его. Единый народ представит свой выбор. И выбор его не будет один. Предстоит отстроить мир с нуля. Взойдут былые города, восстанет цивилизация со дна. Мир перестанет умирать. Цивилизация ОДНА. Копи энергию и мощь. В конце вхождения миров. Придёт и грянет словно гром на ясном небе. Великая битва ждет все миры. Кто выстоит, а кто умрет? Сие неизвестно даже нам. Могу лишь я вам всем сказать… Он близок к нам как никогда! Великий Оракул Матист III.
«Бардазар» – пятая книга цикла «Походы Бенедикта Спинозы». Экспедиция на планету Грендель завершена, и ничто, казалось бы, не мешает ее участникам взять курс назад. Но получилось по-другому. И пришлось супертанку и экипажу повременить с возвращением в воинскую часть. События на далеком Гренделе аукнулись и капитану «Пузатика» Линсу Макнери – он вновь попал в переделку. И оказалось, что все пути ведут на Можай – планету, которую в давние времена посетили могущественные свамы, оставив там грандиозное сооружение, способное уничтожить жизнь во всей Галактике.
Какова грань между героем и темным властелином? По сути это две стороны одной монеты, и их судьбы неразрывно связаны, ведь в конце один должен уничтожить другого. А может случиться и так, что они погибнут вместе или наоборот оба выживут. Мир Иол — это место, где битва добра со злом абстрактна, а цвета их давно потерлись. Расы, населяющие его, уже забыли, с чего все началось. Идет неоднозначная эпоха смут, где авантюристы насилуют невинных девушек и заводят себе рабов, а церковь, решая свои локальные задачи, истребляет целые народы.
Новая Земля. Новый мир, открытый и курируемый тайной разветвленной организацией с масонской символикой и простым кодовым именем Орден.«Орден, он разный», — говорят ветераны этой самой организации. И не только они. Орден делает немало хорошего, а все плохое, что всплывает на поверхность, обычно списывается на личную инициативу отдельных сотрудников. И к данному заявлению нередко прилагается газетный некролог. Потому что именно они — лишние на этой земле.Правило платить за ошибки собственной шкурой введено не Орденом, и еще в Старом Свете корпоративные интриги сравнивали со змеиным логовом.
Случай. Удача. Везение.Все это есть. Все это есть и в другом мире, именуемом Новой Землей. В мире, где правит закон фронтира и странный Орден.Обычно туда отправляются люди совсем не случайные и подготовленные. Те, кто лишний здесь, те, кого ждут там. А вот как быть человеку обычному, который попал туда случайно, совершенно того не желая?Ответ простой: ловить за хвост удачу и активно работать мозгами, чтобы правильно распорядиться пойманным…
Раскаленное светило уже третье десятилетие смотрит на новых обитателей этого мира. Сначала это были первопроходцы, прокопченные, отважные мужчины и женщины, идущие в неизвестность и мечтающие о новых горизонтах. Потом появились первые поселенцы, построившие свои городки и фермы. Потом первые бандиты, начавшие охотиться на караваны переселенцев, а за бандитами стали охотиться егеря и минитмены.Сейчас же солнце видело в этих местах сильных людей, строящих заводы и железные дороги, осваивающих пастбища и целинные земли.
Когда хоронишь последнего из родственников, это очень грустно. Но, может быть, это начало нового пути твоего рода? Даже если для этого придется переселиться в новый мир! Мир, где нормальные люди горой стоят друг за друга, невзирая на национальность или цвет кожи. Где слово «свобода» и слово «смелость» идут плечо в плечо, вооружившись автоматами Калашникова. И не важно, что много тяжелой работы и опасность подстерегает повсюду. Потому что умелые и мозолистые руки одинаково легко управляются со слесарным инструментом и с пистолетом.