Наперегонки с Саванной - [56]

— Ты собираешься рассказать Гудвинам?

— Утром, — отвечает она и гнет пальцы. — Я боюсь, что они меня выгонят... боюсь, мне придется съехать от тебя и твоего отца.

— Не надо так думать, — я ее обнимаю. — Все будет в порядке.

И тут папа появляется в дверях.

— Я действительно не хочу говорить с тобой сейчас, — говорю я, заставляя его вздрогнуть.

— Я хотел сказать спасибо за помощь с полом сегодня.

— Я сделала это не ради тебя. Я сделала это для моей младшей сестры.

Папа заходит и закрывает дверь. Вряд ли здесь есть место для него.

— Нам нужно поговорить о том, что случилось вчера, — говорит Папа. — Тебе нужно поня…

— Я усердно работала на треке! — прерываю я. — Я отдавала мистеру Гудвину деньги, которые зарабатывала, чтобы Синди могла отдохнуть. Так у тебя будет больше денег, чтобы потратить на ребенка. А потом ты кричишь на меня, называешь эгоисткой и говоришь, что я делаю безрассудные вещи. И Джек был так добр ко мне, я думала, он хочет наших отношений.

Все это выливается наружу. Кто эта слабая девочка, говорящая моим ртом?

У меня трясутся руки, сердце колотится в груди. Прохладное, скользкое чувство течет по моему телу, как будто кто-то окунает меня в чан с ледяной водой.

— Я не просил тебя помогать с нашими счетами, — тихо говорит папа. Он направляется ко мне, как будто собирается обнять меня, но я поднимаю руку.

— Не надо, — плачу я, пряча свое лицо в руках. —Просто оставь меня в покое.

— Пирожок, — говорит папа, но я качаю головой.

— Пожалуйста, уходи.

Он шмыгает носом и трет глаза и Синди начинает реветь. Мне невыносимо слышать, как они произносят: “Мы же говорили”. Я просто не могу. Не после того, как он наорал на меня и не хотел слушать вчера. Я не могу сказать им, что они были правы насчет Джека. Я сжимаю свою подушку и смотрю в крошечное прямоугольное окно под потолком. Жизнь чертовски несправедлива. Когда я взглянула в большое эркерное окно Джека, я увидела миллион звезд. Мое окно такое маленькое, что я вижу только горстку. Если бы я родилась в более богатой семье, у меня было бы гораздо больше звезд.

— Прости, что расстроился, — мягко говорит папа. Его глаза блестят. — Я так горжусь тобой. За то, что получила должность жокея на лучшей ферме. За то, что думала о колледже.

Я киваю и позволяю ему обнять меня и гладить по спине. Синди держит меня за руку и расчесывает мои волосы пальцами.

— Ты самая сильная девушка, которую я знаю, — тихо говорит она. — Хотела бы я быть, как ты.

Я улыбаюсь ей сквозь слезы, а она берет меня за руку и кладет ей на живот, чтобы я почувствовала толчок. Мне не терпится познакомиться с сестренкой.

— Я не хотел кричать, — говорит папа. — Просто ты взрослеешь и я не могу защитить тебя от всего.

Я так не плакала с того дня, как нашла тело Муншадоу. Я позволила им обнять себя, желая забыть, как я переспала с Джеком и поделилась с ним частью себя. Я дала ему то, что никогда никому не давала. Правда в том, что я злюсь на саму себя. Я должна была знать лучше.

***

Сегодня вечер четверга, Ванесса, Рори и я встречаемся с его кузеном Алексом на сельской ярмарке. Двойное свидание. Я в восторге от этого, но стараюсь не возлагать слишком больших надежд. Обожаю ярмарки. Что-то есть в этой идее ходить, держась за руки с парнем под ночным небом, заставляет меня чувствовать, что я найду свою единственную настоящую любовь здесь. Ярмарка полна надежд. Мы выпрыгиваем из грузовика Рори в грязный дерн и начинаем пробираться к билетной кассе, покрытой огоньками. Ночь свежая и прохладная и пахнет попкорном и коровьим навозом. Я вытираю потные ладони о джинсы и с тревогой сканирую толпу в поисках Алекса.

— Успокойся, — говорит Рори с ухмылкой.

— Тише ты, — говорит Ванесса Рори. Она бросает на меня возбужденный взгляд.

Через пару минут я вижу, как Алекс идет к нам. Я борюсь с желанием вскочить на цыпочки. Он одет очень удобно – джинсы и шлепанцы, а его футболка и поверх рубашка не заправлены и немного помяты. Мне нравится, как Джек всегда выглядит таким собранным, но мне так же нравится внешний вид Алекса. И, конечно, я обожаю его небрежную прическу Уитфилдов.

Он похлопал Рори по спине, затем обнял Ванессу и, наконец, сосредоточился на мне.

— Привет, — произнес он.

Я протягиваю руку, чтобы пожать ему руку, а он берет ее, улыбаясь, смотря мне в глаза. Его пальцы теплые и я в восторге от того, что может произойти сегодня вечером. Надеюсь, что бы ни случилось, я забуду, как сильно скучаю по Джеку. Я заставляю его лицо и улыбку исчезнуть из моих мыслей. Каждый из нас покупает билеты за 5 долларов – достаточно, чтобы проехать на колесе обозрения, врезаться в друг друга на автодроме, и заработать тошноту на карусели. Запах тортов и картофеля фри доносится до меня, завораживая так же, как мигающие огни и колокола, звенящие, когда дети выигрывают призы. Наша первая остановка – карусель, где мы с Ванессой кричим, и нас тошнит, в то время как Рори и Алекс весело проводят время. Затем Рори и Ванесса захотели прокатиться на чертовом колесе, так что мы направляемся туда. Алекс и я наблюдаем, как они забираются в ковшовое сиденье и хватают руль, хотя он едва достает до их коленей.