Наперегонки с Саванной - [24]

— Саванна… — говорит Синди слабым голосом.

— Что-то не так с ребенком? — выпаливаю я.

— Я чувствую себя нехорошо, я так устала, — отвечает она. — Мне нужно, чтобы ты отправила Поле завтрак вместо меня.

— Её здесь нет.

— О нет, я вспомнила, что у неё сегодня выходной.

— Я могу зайти перед школой…

— Нет-нет, — говорит Синди. — Мистеру Гудвину не нравится, когда с треков тащат грязь в дом.

— Я уже переоделась в школьное, — я обуваю розовые конверсы, которые папа подарил мне на прошлое рождество. — Иду.

Я прибегаю в особняк и мчусь на кухню. Синди сидит за кухонным островком, вытирает пот с лица. Джоди, шеф-повар Гудвинов, жарит омлет и делает заметки на бумаге одновременно.

— Я не могу накрывать завтрак, — говорит Синди на грани слез. — Не знаю, как я буду делать это следующие четыре месяца. Я так устала.

— Тебе следует взять пару дней отгулов.

— Мне нужны эти деньги, — шепчет Синди, тряся головой. Ты знаешь, что мне нужно удалить коренной зуб, но я не смогу себе этого позволить еще долгое время, а твоей сестренке нужно купить одежду, начать откладывать на колледж и…

— Ш-ш-ш, — произношу я успокаивающе. Та-Которую-Нельзя-Называть должна взять пару дней отдыха. Но папа все еще платит за мамины медицинские счета, поэтому отгулы – мечта. Какого черта будет твориться, когда родится ребенок?

— Джоди? Что я должна делать? — спрашиваю я с твердостью в голосе.

— Налить им кофе. Мистер Гудвин пьет черный. Джек тоже. Миссис Гудвин пьет чай. Шелби нравится какао со взбитыми сливками, так что добавь их ей очень много.

Я быстро мою руки в раковине и делаю глубокий вдох.

— Вернись потом, чтобы забрать омлет Шелби, — говорит Джоди.

Я нацепляю фартук и беру кофейник, а потом шагаю в столовую. Люстра, висящая над столом, оттеняет вишневое дерево. Солнечный свет озаряет комнату через окна от пола до потолка. Шелби разгадывает филворды из сегодняшнего выпуска газеты “Гоночный образец”. Мистер и миссис Гудвин поднимают взгляд и смотрят на меня.

— Сегодня неукомплектованный штат, — говорю я, держа в руках кофейник.

Мистер Гудвин откладывает газету и спрашивает:

— Все в порядке?

— Синди сегодня плохо себя чувствует. Она устала. А у Полы выходной.

— А, хорошо, — говорит мистер Гудвин и возвращает свое внимание к газете. Он читает выписки в “Гоночном образце”. Я с папой читала эту газету каждый день, чтобы идти в ногу со временем и знать о лучших лошадях, жокеях и их новостях.

— Добро пожаловать в команду, — говорит миссис Гудвин, поднимая свою чашку с чаем.

— Спасибо, мадам, — отвечаю я. Я видела её на гонке в воскресенье, но это первый раз, когда она со мной заговорила. Я поняла, откуда Джек и Шелби получили свою внешность: миссис Гудвин изумительна. Джек выбрал именно этот момент, чтобы зайти в столовую, выглядя свежо в черных джинсах и классической рубашкой Оксфорда с рукавами, закатанными до локтей, конечно. Его волосы все еще влажные после душа.

Он замечает меня, стоящую здесь и прекращает двигаться. Избегает моего взгляда. Это. Самый. Смущающий. Момент. В. Моей. Жизни. Он целует свою маму в щеку, а затем садится и кладет салфетку на колени.

— Доброе утро, милый, — говорит миссис Гудвин, улыбаясь, и делает глоток своего чая. А затем опять возвращается к сортировке кучи писем, которые перед ней. Это, наверное, приглашения на благотворительные балы, политические сборы средств для кампании ее брата, губернатора штата Алабама, коктейльные вечеринки или это из-за ее книги рецептов.

Очевидно, каждый год она раскрывает несколько рецептов из своей особой книги рецептов – “Развлечение с Гудвинами: Призовыигрышные Рецепты из Призоарительной конюшни Кедар Хилл”. Она продает их, а деньги отправляет на благотворительность. У нас ее книга лежит в общей комнате на кофейном столике.

Я подхожу, чтобы налить кофе в чашку Джека.

— Только потому, что я принес тебе кофе, ты не должна делать то же самое.

Я замерла, а мистер и миссис Гудвин обменялись взглядами. Я иду налить кофе в чашку мистера Гудвина, но когда подхожу, он поднимает руку в отрицательном жесте.

— Все нормально. Мне хватит этого.

Джек берет маффин из корзины для хлеба.

— Папа, я продал жеребенка Биг Сошити.

— Кому?

— Конюшне Буши Брэнч в Джорджии. Цену подняли до $320 000.

— Молодчина, — говорит мистер Гудвин с улыбкой, заставляя его практически светиться от гордости.

Джек шарится в письмах, которые около него, открывает один конверт и достает оттуда открытку. Рельефными буквами на конверте выгравировано “Э. В.”

— Дерьмо, — бормочет Джек, бросая конверт с открыткой обратно на стол.

— Что это, милый? — спрашивает его мама.

— Всего лишь открытка от Эбби Винчестер. Я увидел надпись “Э.В.” на конверте, подумал, что это “Э&В Корневое Пиво”.

— Ты тупица, — говорит Шелби.

— Я люблю это пиво, — отвечает он, звуча при этом излишне эмоциональным из-за пива. Парни.

Мистер Гудвин открывает рот, чтобы, вероятно, поговорить об открытке от Эбби Винчестер, не о пиве, так что я иду обратно на кухню. Джоди передает мне поднос, загруженный омлетом, маленькими мисками с чем-то, но я не могу понять что это, и еще одной корзинкой булочек и маффинов. Я возвращаюсь в столовую во время другого интересного разговора.