Наперегонки с Саванной - [17]

Затворки неожиданно распахиваются.

— И они начинают! — объявляет комментатор, в то время, как толпа затихла. Копыта бьют по грязи. Это зрелище очаровывает меня с тех пор, как я была еще маленькой девочкой. Волнение от созерцания, как лошади буквально вылетают со своих мест, пробуждая пыль.

Но Звезда запоздал со стартом и сейчас является замыкающим. Десять других лошадей оставили его в пыли. Жеребец по имени Хад Мани лидирует, Дезёрт Вэйвз за ним, а третий Тимми.

— Давай, Звезда! – говорю я, не отрывая глаз от черно-зеленой формы.

Он начал набирать скорость на 5/8 дистанции, а я прыгаю вверх и вниз, нервничая. Это седьмая гонка Звезды. Седьмая попытка очаровать. Табун достиг прямого участка трека и с шумом мчался к финишной прямой. Звезда по-прежнему последний, но, приложив усилия, он обогнал четырех лошадей на последнем рывке, но этого все еще не достаточно.

Джек бьет по забору, когда Дезёрт Вэйвз финиширует первым.

— Возможно, в следующий раз, — говорит мистер Гудвин, выглядя в одинаковой степени сердитым и жалостливым.

— Проклятье, — шепчу я, не желая встретиться взглядом с Джеком. Он взял меня с собой сегодня, чтобы успокоить его лошадь! Помочь ему в гонке! Каким образом мне теперь получить работу?

— Он должен был выиграть, — говорит Джек, потирая глаза. — Дерьмо.

Мистер Гудвин положил руку на его плечо.

— Сын, понизь свой голос, пожалуйста.

— Он не должен был проиграть. Не с его родословной. В этом смысл всех гонок. Родословная!

Кроме его дыхания я слышу, как Джек бормочет:

— А я не смог, блять, сделать это правильно.

Я смотрю на толпу вокруг нас. Люди пялятся на Джека. В этом заключаются гонки: обычные лошади, а не такие, как на Дерби. Не такие, как на НФЛ-играх. Это как игры на деньги. Люди смотрят гонки, погружаются в это, а затем обналичивают свои выигрыши. И снова делают ставки. Они обычно не создают больших сцен.

— Не могу в это поверить, — говорит Джек, поворачиваясь лицом к своему отцу, выпуская череду проклятий. — Пятый круг! Он с таким же успехом мог не бежать вовсе, — шипит Джек.

— Ш-ш-ш, — говорит мистер Гудвин.

Сочувствую Джеку, но также напугана за себя. Мне придется попытаться устроиться к другому владельцу, может работать на другой ферме, а не с папой. Мне нужна возможность сделать что-то большее в жизни, а не застрять на ферме, зарабатывая гроши.

Я поворачиваюсь и вижу, как Брайант передает Звезду Рори, чтобы немного охладить жеребца. Папа хлопает коня по шее, а затем подходит к нам.

— Саванна, ты нужна мне сейчас в конюшне.

В этот момент Джек посмотрел на меня так, будто только что вспомнил, что я здесь. Кровь прилила к моей голове. Я ведь действительно думала, что смогу помочь с лошадью Джека. Поток жёлчи из желудка промчался прямиком к горлу.

— Извините меня, — говорю я Джеку и мистеру Гудвину, а затем следую за папой в конюшню. Я достаю леденец из кармана. Сейчас не самое лучшее время спрашивать, получила ли я работу.

Звезда проявил себя прекрасно на тренировке. Так что же пошло не так? Чем он так напуган?

Я взглянула назад как раз в тот момент, когда Эбби Винчестер бросилась в объятья Джека. Он смотрит за ее плечо, прямо на меня. Почему во всем мире он обнимает именно её?

Я кладу леденец в рот, засовывая обертку в карман, и готовлюсь к долгой поездке домой.

Глава 6.Почему вещи не могут остаться простыми?

После гонок, в сумерках я тусуюсь в Гринбрэир на пастбище, смотря, как пасется Звезда. Он чавкает, жуя траву, не заботясь о том, что вокруг. Я открываю калитку забора и направляюсь на пастбище.

Звезда видит меня, разгоняется и вторгается в мое личное пространство, отталкивая меня назад.

— Неа! — я встаю прямо перед его мордой, показывая кто здесь главный. Я отталкиваю его от себя, заставляя сделать несколько шагов назад. Папа всегда говорил, что у лошадей короткая память, поэтому не стоит волноваться, что ты заденешь их чувства. Они все простят, потому что они хотят чувствовать себя в безопасности и знать, что о них заботятся. Так почему же Звезда не чувствует себя в безопасности? Чего он так боится? С его родословной он должен был уже стать опытным лидером. Вместо этого он показывает дерьмовый выход из стойла. Я цокаю языкам.

— Звезда, иди сюда.

Он поднимает взгляд на меня и подходит, на этот раз сохраняя небольшую дистанцию. Я обыскиваю свой карман и достаю ему угощение, награждая за оказанное уважение. Пока он ест с моей руки, его дыхание замедляется, а тело окутывает спокойствие.

Я начинаю его проверять на предмет повреждений. Слежу за его дыханием. Опускаю голову ему на загривок и слушаю его сердцебиение.

Иногда складывается чувство, что это как будто услышать голос лошади. Так однажды, я сказала, что кобыла больна, потому что терлась об меня своей мордой и фыркала. Оказалось, что у нее была инфекция, которая могла лишить ее зрения. И я все выяснила как раз вовремя.

— Почему ты такой пугливый?

Я стояла так, пока Звезда пасся, смотря в небо и молясь маме. Она там наверху слышит меня? Я молюсь, что, несмотря на то, как выступил Звезда, я получу работу. Ко всему случившемуся, хвост Звезды начал крутится в воздухе, а уши прижались к голове. Он нервничает или злится.