Наощупь - [24]

— Иди ко мне…

Я вздыхаю. Отрицательно качаю головой, все время забывая, что он этого не увидит.

— Нет, Стёп. Мне, правда, пора… Извини, что испортила вечер. Не нужно тебе это все.

— Не решай за меня. Мне всё нужно, что тебя касается.

Я вскидываю влажный взгляд. Мне снова хочется плакать. Я жалею, что позволила своему прошлому проникнуть в кухню Степана. Даю себе обещание, что в следующий раз, если он, конечно, будет, я буду думать только о нем. Встаю из-за стола, складываю посуду в раковину. Почему-то уверена, что он не позволит мне ее вымыть…

Касаюсь лицом лысой макушки:

— Мне пора…

Глава 11

Очередная бессонная ночь. Я так возбужден визитом Тани, что никак не могу успокоиться. Не физически возбужден, хотя и на этом уровне я хочу ее невероятно. У меня не вышло ограничиться банальным сексом, как то рекомендовала сделать Стелла. Я ощущаю энергию, я монтирую свой окружающий мир сквозь призму своей же внутренней силы. И от этого уже никуда не деться. Когда мы с Таней соединяемся лишь через половые органы — я накапливаю и выравниваю наш энергетический уровень, когда мы включаем в игру руки или язык — наша энергия перетекает по различным энергетическим каналам и меридианам. Я просто не могу игнорировать это чувство. Я улетаю гораздо дальше, чем это может понять любой другой человек.

Ощущаю себя оголенным нервом. Мое чувственное восприятие болезненно обострено. Я выхожу на улицу и делаю жадный вдох. В воздухе пахнет грозой и пылью, чуть прибитой дождем. Жара отступила, разжала свои удушающие объятья — прохлада волной прокатывается по моему разгоряченному телу. Мои эмоции такие яркие, что мне кажется — я прозрел. Хочется в голос рыдать или, напротив, заливаясь смехом — ржать, как гиена. Не передать… не описать словами, каким бы богатым ни был мой словарный запас.

Перехожу дорогу, между домами — к небольшому, поросшему высокой травой пустырю. Опускаюсь на задницу, прямо на землю. Поднимаю лицо к небесам. Я все так же слеп. Но я вижу серый сланец бескрайнего неба. Я вижу мерцание звезд и таинственный лунный свет. Где-то вдалеке вспыхивают и гаснут молнии, сердито рокочет гром, а мое небо безоблачно. А на моем небе — ни пятнышка. Выдергиваю колосок, прикусываю зубами. Пыльная трава… Но сейчас ее вкус ощущается как лучшее, что я когда-либо пробовал. Достаю телефон, задаю Сири команду и слушаю длинные-длинные гудки.

— Алло! — голос Тани звучит придушенно, будто она запыхалась.

— Привет.

— Привет.

— Ты нормально добралась?

— Да. Спасибо, что спросил, — ее голос теплеет, обнимает меня, и я таю, таю, таю…

— Все хорошо?

— Все хорошо, — подтверждает Таня. В трубке что-то шуршит, я представляю, как она устраивается на кровати.

— Как сын?

— Сердитый немного, злой… Но пока без глупостей. Мне бы до того, как Данил вернется, продержаться. Ему брат быстро мозги вправит.

— Вот и хорошо. Тогда не буду мешать. Отдыхай. — Заставляю себя свернуть разговор, но слова рвутся из глотки. — Таня…

— Да?

— Я ужасно по тебе скучаю.

Слышу ее жадный вдох в трубке. Будто она никак не ожидала, что я могу такое сказать. Будто мои слова шокировали Таню настолько, что отобрали ее кислород.

— Я… я…

— Сладких снов, — избавляю ее от необходимости отвечать. — Я буду с тобой этой ночью.

Возвращаюсь домой. Не могу не думать о том, как у нас все запутано. Мы вместе. Мы связаны стальными цепями, но, тем не менее — порознь. Наша пара образовалась давным-давно, в наших прошлых воплощениях. Мы настолько сильно настроены друг на друга, что это никогда уже не отпустит. Мы можем умереть, но, запертые в одном Эгрегоре, мы синхронно родимся заново. И мы будем бродить по одним и тем же дорогам, посещать одни и те же места, пока однажды не встретимся снова. Наш Эгрегор будет тащить нас навстречу друг другу…

Проблема в том, что в нашей паре эта истина открыта лишь мне. Потому что я смог накопить огромный энергетический потенциал, в то время как Таня свой подчистую растратила на другого. Я как горячий чай, наполняющий пустую чашку и передающий ей свое тепло. И теперь, каждый раз ощущая мою энергию, Таня просто не может адекватно на нее реагировать.

Дерьмо.

Утром первым делом звоню своему старому приятелю. Мы вместе служили, нас крутило в одной мясорубке, воспоминания о которой были слишком болезненными для того, чтобы давать им волю.

— Сан Саныч, привет. Судак беспокоит. Помнишь еще такого?

— Степка?! Ну, привет! Только недавно о тебе думал. Как дела, чертяка?

— Живы будем — не помрем. Я по делу.

— Вот так всегда… — притворно вздыхает Сан Саныч, как будто и правда думал, что я мог позвонить просто так. Поболтать. Непревзойденный артист. Жаль, пошел не по той дорожке. Он даже воевал артистично. Будто играл роль супергероя в каком-нибудь голливудском блокбастере, а не ходил по краю на самом деле.

— Мне нужна информация. О человеке…

— Большой человек?

— Да откуда такому в моей жизни взяться, Сан Саныч? Ты не волнуйся, там не тот уровень, который смог бы вызвать конфликт интересов…

— А я и не волнуюсь, Степа. Ты мне главное скажи, что ты знать хочешь?

— Самую общую информацию. Понимать хочу, что за мужик. Чем могут грозить проблемы с ним.