Нансен - [69]

Нансен не остается в стороне от борьбы за национальную независимость. Человек решительных действий, он не ограничивается сочувствием патриотам, требовавшим изменения конституции и разрыва унии. Выступления в печати прославленного путешественника вызвали горячие отклики и за пределами его родины.

Уже названия его статей свидетельствуют об их целенаправленности: «Мужество», «Путь», «Мужчины»… "Речь идет сейчас ни больше, ни меньше, как о самостоятельности и чести Норвегии", — пишет Нансен в одной из статей. Эта позиция его тверда и неизменна, он проводит ее во всех своих выступлениях. "Король, — пишет он в другом месте, — обязан прежде всего охранять самостоятельность и честь нации. На то он и король. Воля норвежского короля не может быть иной, чем воля народа".

Норвежцы внимают пламенным словам своего героя. Однако народные лидеры колеблются, действуют нерешительно. И тогда Нансен призывает их: "К смелости! Нас пытаются запугать тем, что дело станет серьезным, если мы пойдем по прямому пути, единственному, который мы считаем ясным и приемлемым… Нас пугают тем, что мы склоняемся к незаконному положению, что на долгое время будем изолированы в Европе, что будем под угрозой нападения Швеции. Извечный страх! И никто не говорит о смелости. А разве весь народ не может быть смелым? Когда-то, во всяком случае, Норвегия обладала смелостью…"

Горячий призыв горячего сердца! Впрочем, иных слов и не следовало ожидать от человека, которому претит всякое выражение трусости, неуверенности, безволия. Путь его без компромиссов, прямой — к свободе!

Неудивительно, что норвежцы просят своего национального героя принять на себя политическое руководство. Один из радикальных деятелей при всеобщем одобрении обращается к Нансену: "Вы писали: "Нам нужны мужественные люди!" Вы имеете на то право, ибо вы Мужчина. И вы имеете право крикнуть: "Смелость!", ибо вы сами доказали собственную смелость. Вы говорите нам, что не можете быть государственным министром, так как отказались от религии. Но напомню вам известные слова Генриха IV: "Париж стоит мессы!" Возьмите руль в свои руки, Фритьоф Нансен! В этот момент вы — знамя Норвегии!"

То был не случайный, единичный голос. Выдающийся норвежский писатель Гуннар Гайберг от имени многих сограждан также просит Нансена взять руль в свои руки. Он говорит: "В эти дни Нансен доказал, что и в политике он может влить в нас свою смелость, свою энергию и огромное чувство собственной ответственности. И это не бюрократическая ответственность с оглядкой и нерешительностью, а настоящее сознание долга духовного вождя, планирующего великие планы и осуществляющего их со всей силой своей воли и с готовностью заплатить жизнью за свою веру.

Вспомним, что говорит Ибсен: "Самый сильный человек тот, кто стоит один". Фритьоф Нансен стоял один под полярным небом.

За эти дни мы все почувствовали: человек с Ледовитого моря — горячий человек!"

Несмотря на все уговоры, Нансен решительно отказывается возглавить национальное движение, так как не чувствует в себе призвания политического деятеля. Он хочет служить родине иным образом.

Как представляет Нансен свою миссию? Ответ дает его дневник — этот субъективный, но честный свидетель важнейших душевных событий. Целый рой мыслей, требующих своего воплощения, тревожит Нансена. Цель их, по существу, одна — созидание, творчество, труд. Во имя чего? Чтобы на его примере грядущие поколения ощутили жизнь во всей силе и полноте, прониклись очищающей красотой природы.

Горы Телемаркена… Там обитатель одинокой хижины размышляет о своем человеческом долге. Мысли об этом сопутствуют ему постоянно, повсюду. И летним днем у горного ручья, когда лучи солнца, преломляясь в зыбких струях, делают видными камешки на дне. И в зимние звездные вечера, когда прямые высокие ели так покровительственно простирают свои ветви над заснеженными кустами.

Неизменны эти мысли, как и несмолкаем голос совести и неутомимы поиски истины. С высоты гор Телемаркена человек, которому люди обязаны покорением Арктики, прозорливо вглядывается в бесконечность вселенной, и губы его шепчут, высказывая вслух заветную мысль: "Новый мир должен быть построен, и я хочу его строить…"

Глухой осенью 1905 года внезапно нарушилось уединение обитателя хижины в Телемаркене. Сюда из далекой долины сквозь кромешную темь ночи прибежал парень, доставивший срочную депешу — норвежское правительство просит Фритьофа Нансена безотлагательно прибыть в столицу по делу государственной важности.

Земля звала спуститься с облаков…

Не дожидаясь рассвета, по скалистым горным тропам Нансен добирается до озера Сёркьё, прыгает в лодку, гребет до противоположного берега, там вскакивает на велосипед, мчится на нем весь остаток ночи, чтобы поспеть на утренний поезд, который на следующий день доставляет его в Христианию.

Столица, как море в бурю, волнуется, клокочет, выходит из берегов повседневности. Государство на грани войны: Швеция предъявила ультиматум, в котором требует от мятежного «брата» полной покорности.

Совет министров настоятельно просит Нансена немедленно выехать в Лондон. Почему? Зачем? Авторитет героя Арктики там необычайно высок. Потому он, наверно, сможет уговорить англичан, заинтересованных в дружбе с молодой Норвегией, одернуть ее "старшего брата", зарвавшегося в своих угрозах. Шведы, конечно, испугаются вмешательства великой державы, столь искушенной в политических интригах.