Нанонауки. Невидимая революция - [48]

Опасности, приписываемые нанотехнологиям, становятся ставкой в политической игре. В Великобритании принц Чарльз взволнован «огромными экологическими и социальными рисками», связанными с нанотехнологиями, и обеспокоенность престолонаследника побудила лорда Сейнсбери, министра, ответственного за науки, потребовать отчета у Королевского научного общества и Королевской инженерно-технической академии[38]. В ноябре 2006 года нанотехнологии стали предметом слушания о «потенциальных рисках этической природы» в Национальном собрании Франции. Депутат от департамента Изер предложил, чтобы «Франция выступила на международном уровне с инициативой создания инстанции по контролю и надзору за нанотехнологиями», тогда как избравшие его в парламент экологи из Гренобля потребовали, чтобы в их городе был объявлен мораторий на исследования, связанные с нанотехнологиями.

«Хватит!» — вопиют и те воинствующие противники нанотехнологий, что в своих воззваниях к осторожности доходят до требования запретить не только их использование, но и все исследования нанометрического мира. Запрет сомнительных плодов науки дополняется отказом от избыточного потребления. «Нам не нужны все эти мудреные электронные побрякушки! Не будем покупать бесполезные игрушки — подобные выдумки только пачкают природу: и когда их мастерят, и когда ими забавляются, и когда их выбрасывают! Долой электронный хлам! Долой моду на нано!» — восклицают бойцы гренобльского товарищества экологов. Яростные нападки на нанотехнологии увязываются с модным требованием остановить рост экономики. Новоявленные противники прогресса полагают, что для замедления экономического роста необходимо отказаться от научных исследований, и видят в науке неиссякаемый источник, из которого черпают производители товаров, потакающие самым прихотливым вкусам. Из этой нечистой утробы рождаются новые технологии, пакостящие природе, так что выход один: закрыть все научно-исследовательские лаборатории! «Нас с каждым часом становится все больше, а наш голос — все громче! Мы требуем отказа от экономического развития и научных исследований — это лишь пустые слова, означающие разве что нынешний порядок, то есть будущее без будущего»[39]. Но способна ли цивилизация, во всяком случае, такая, как наша, остановиться в своем развитии? Да и что такое вся наша планета, если не система, претерпевающая непрерывную эволюцию? Как помешать человечеству обновляться?

А что подумают восточные страны, услыхав призывы отвернуться от прогресса и еще в колыбели удушить нанотехнологии? Ибо громогласное недоверие к новшествам, в сущности, заметно лишь в Европе (где трудно услыхать доброе слово о нанотехнологиях, если вы не среди ученых) и в Северной Америке, где, надо сказать, к этим крикам не очень-то прислушиваются: населению по большей части любопытны успехи науки и техники. В Азии, в странах, вставших на путь развития, на нанотехнологии поглядывают благосклонно, надеясь, что очередное научное открытие будет сопряжено с экономическим прорывом, который, быть может, облагодетельствует и их. В Сингапуре, например, — а это государство практически лишено сырьевых ресурсов — развитие электронных технологий, почти не нуждающихся в сырье, рассматривается как огромная удача и счастливая находка, обещающая сокращение импорта и ускорение экономического роста. Такие страны, очевидно, будут всячески поддерживать нанотехнологические изыскания.

Большие государства, в частности Индия и Китай, пошли по западному пути, воспроизводя на свой манер Национальную нанотехнологическую инициативу (NNI) североамериканской державы. Однако отдельные молодые ученые из этих и других развивающихся стран стремятся миновать хоженые тропы и, обратившись от нанотехнологий к нанонауке, испытать иное научное приключение, а не то, что предлагает им NNI.

Ресурсы планеты небезграничны, а потому просто необходимо придумать какой-то иной образ развития вместо нынешнего нашего, непрестанно истребляющего невозобновляемые сырьевые и энергетические запасы и почти не ведающего хотя бы вторичного использования отходов. Хорошо бы вообще потреблять как можно меньше сырья и энергии. Как знать, может быть, кому-то из современных ученых и удастся показать, что мир способен развиваться, сохраняя при этом нашу планету.

В ПОИСКАХ ЗДРАВОГО СМЫСЛА

Споры о нанотехнологии сопровождались вопросами, вполне серьезными, без хихиканья над бреднями научных фантастов, сулящих апокалиптический сценарий конца света, когда планету покроет серый кисель. Изобретались страшилки, выдававшиеся за осмысленные аббревиатуры, — вроде АМО (атомномодифицированные организмы), под которыми не кроется ничего осязаемого. Так чего бояться? Неужто нечего? Таковы уж разговоры на эти темы, что насущные вопросы не затрагиваются. Общество, привлеченное было горячностью спорщиков, очень скоро начинает скучать и поворачивается к иным, тоже неотложным предметам.

Прогресс науки порождает серьезные вопросы. Стоит ли упорствовать, настаивая на продолжении исследований, коль скоро закон Мёрфи, гласящий, что «все, что может испортиться, портится», никто не опроверг? Во имя принципа предосторожности, во имя неведомого будущего кое-кто — и это не один человек и даже не два — домогается моратория на нанотехнологии. «Достаточно ли мы контролируем себя, чтобы контролировать эти технологии?» — вопрошают обеспокоенные. Философ Поль Вирилио писал: «Обновление корабля — это уже и обновление мореплавания; изобретение паровой машины, локомотива, было еще и изобретением схождения поезда с рельсов, то есть железнодорожной катастрофы <…> всякий этап технического прогресса приносил не только свой набор инструментов и машин, но и специфические происшествия и несчастные случаи, а также разоблачителей „отрицательного“ в развитии научной мысли»