Нам, живущим - [52]

— Благодарю, сэр. Думаю, что так и поступлю, если Диана вернется.

Гедрик поднялся, вытряхнул трубку и погладил подошедшего к нему кота.

— Одну минуту, сэр. Неужели никто больше не сохраняет моногамные отношения на протяжении всей жизни?

Гедрик отвернулся от Капитана Кидда и обдумал вопрос.

— Очень может быть, что такие отношения существуют. Сто девяносто миллионов человек — масса возможностей. Хотя это кажется маловероятным. Вы можете ради собственной забавы попробовать составить уравнение для вычисления вероятности этого. Полагаю, сведений в Архивах для этого вполне достаточно. Итак, спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр.

Глава восьмая

— Посетил бы вас раньше, но вопрос содержал необычные аспекты, и они потребовали дополнительного изучения, — сказал сутулый человечек с бугристой лысой головой. Он смотрел на Перри поверх стаканчика с хересом. — Когда магистр Гедрик сообщил мне, что нужно описать существующую экономическую систему в теории и на практике человеку с представлениями 1939 года, я подумал, что ему самому требуется лечение. Когда он разъяснил мне ситуацию, я осознал, что передо мной самая потрясающая задача по педагогике из когда-либо мне встречавшихся. Я не смог приступить к ней без подготовки. Пришлось изыскать и прочесть множество книг вашего периода, а затем несколько дней провести в размышлениях, чтобы прочувствовать это время, разобраться со взглядами, оценками и заблуждениями, присущими ему.

Перри смущенно заерзал в кресле.

— Я не хотел доставлять вам такие неудобства, магистр Дэвис.

— Какие неудобства? Вы оказали мне услугу. Ведь это самый удивительный подход к моему основному предмету. Готовясь объяснять его вам, я и сам начинаю понимать его лучше. Прежде всего, расскажите мне, что вы знаете о существующей системе.

— Что ж, во-первых, она сохранила частное предпринимательство в производстве. Так что я считаю ее разновидностью капитализма.

Дэвис кивнул:

— Неподходящее слово, но пока оставим его.

— Однако, — продолжил Перри, — хотя производство и все прочее являются частными предприятиями, каждый гражданин получает от правительства денежный чек или, что то же самое, поступление на свой счет — каждый месяц, причем просто так. Этих денег достаточно, чтобы обеспечить все необходимое для жизни взрослого человека или же все необходимое для развития ребенка. Все получают такие чеки — мужчины, женщины, дети. При этом практически все люди более-менее регулярно работают, и доходы большинства из них составляют от трех до двенадцати номиналов того, что выплачивает ежемесячно правительство. Безработицы не существует, потому что всегда есть спрос на дополнительное производство. Отсюда высокие зарплаты. Но цены низкие, и, что запутывает дело еще больше, продавцы регулярно сбывают товар ниже его себестоимости, а правительство возмещает им разницу. Таково общее положение, если я правильно понял то, что мне объясняли. Все это выглядит совершенно нереально, словно у Алисы в Стране Чудес, где сплошные противоречия, не совместимые со здравым смыслом. Меня это беспокоит. Мой рассудок этому противится. Меня меньше обеспокоил бы перпетуум-мобиле.

— Понимаю ваше затруднение, — улыбнулся Дэвис. — Прежде всего, необходимо избавить ваш разум от некоторых ошибок, предрассудков и полуправд, которые в ваши дни назывались экономикой. На минутку взгляните на материальные факты ситуации, в которой оказались. Пока не обращайте внимания на вопросы денежные — размышляйте о товарах, людях, производстве и потреблении. Какова эта ситуация?

— Что ж, как я вижу, стандарты жизни любого человека довольно высоки, все живут в хороших домах, едят достаточно, и у каждого есть многочисленные удобства. Это что касается потребления. Что касается производства — множество заводов и ферм и тому подобного, где производятся большие объемы продукции посредством машин, экономящих труд человека. Работать тяжело приходится только тем, кто этого действительно желает. И каждый, кто так работает, получает серьезное вознаграждение — с точки зрения товаров и услуг.

— Опять же, если не говорить о деньгах, вас в этой картине что-нибудь смущает?

— Ну, нет. Материальное богатство налицо, и проделывается достаточная работа, чтобы оно превращалось в высокие стандарты жизни.

— Опишите теперь 1939 год с точки зрения материальной экономики — и опять же, не касаясь денег. Постарайтесь не применять слова, подразумевающие деньги, — такие, как зарплата, долг, цена и им подобные.

Перри широко улыбнулся.

— Вы готовите мне ловушку, я уже понял.

Дэвис, однако, не улыбался.

— Это не ловушка, а необходимый прием, чтобы позволить вашему разуму избавиться от укоренившихся экономических заблуждений и начать работать в верном направлении. Опишите ситуацию.

— Хорошо. Наша страна была точно так же богата природными ресурсами — даже более богата. У нас было множество заводов, производивших сырье, но многие из них закрылись. Наши фермы щедро производили вкусную пищу, которой было достаточно, чтобы всех хорошо кормить. Мы обладали техническими знаниями, инструментами и материалами, чтобы в избытке производить предметы роскоши и удобства, что, собственно, мы и делали — наши розничные магазины переполнялись всевозможными желанными товарами. Это что касается производства. Что касается потребления, примерно половина населения недоедала, причем питались эти люди низкокачественной и неподходящей пищей. В других отношениях им жилось еще хуже — они существовали в антисанитарных условиях, в домах, превращавшихся в случае пожаров в западни, часто не было водопроводной воды, а системы обогрева использовались примитивные. У большинства не было медицинского и стоматологического обслуживания, так что эти люди сгнивали заживо. Мой стоматолог сказал мне как-то, что четыре пятых населения никогда в жизни не посещали зубного врача. Еще треть населения, или около того, жила в пограничных условиях — в относительном комфорте, но в постоянном страхе нищеты. А у небольшой группы наверху всего было больше, чем требовалось. И раз я говорю о потреблении, полагаю, следует упомянуть, что существовала практика ежегодного уничтожения крупной части того, что было произведено, в особенности еды. Некоторые считали это расточительством, и в результате мы придумывали способы производить меньше, чтобы не уничтожать то, что произведено. Но кончилось все тем же самым.