Наложница фараона - [131]
Теперь люди слышали самозабвенное пение, приостанавливались и покачивали головами. Но не осуждали, не хвалили; молчали; словно ждали, что дальше будет…
Она знала, что люди не любят ее. Она была непредусмотрительна, многое говорила опрометчиво, и потому была беззащитна. И вдруг стало казаться, что они могут полюбить ее, и она — их; ради Андреаса…
Держала его ладонь, теплую и плотную… чуть даже щекотно… к своей щеке приложила… почувствовала щеку мягкой… как это — так любить… так больно и хорошо… и он согреется весь… его ладонь, губы, глаза, брови…
К некоторым действиям, событиям и словам люди продолжали относиться очень серьезно; смеяться никто не намеревался; и напрасно Андреас говорил, что надо засмеяться. Уже стало такое, о чем скучно говорить. Хотя некоторые полагают, что если кроваво, то уже интересно и потому говорить стоит. Но я полагаю, что всякое кроваво — скучно. Впрочем, скучно — не означает, что не кроваво.
Вскоре стало слишком много людей, которых мучили, убивали и грабили; настолько много, что уже все признавали однозначность происходящего.
Однако все подготовлялось постепенно. Однажды город покинули Гогенлоэ. В сущности, ничего такого удивительного в этом не было; несколько городов подлежали юрисдикции Гогенлоэ и они могли жить в любом из этих городов. Как раз город, из которого они уехали, не подлежал их юрисдикции; не совсем ясно было, то ли он подлежит герцогской юрисдикции, то ли короля Альбрехта Габсбурга; то ли речь идет о городском самоуправлении, к последнему горожане особенно склонялись.
Вместе с Гогенлоэ ехала на своем вороном коне Алиба, жена бывшего судьи, старика Элиаса Франка. И вслед за Гогенлоэ, их вооруженными отрядами, спутниками и слугами, город покинули разного рода люди; среди них было много бродяг, неимущих, были и молодые сильные мужчины и юноши с оружием; были и женщины, одни из числа тех, что всегда следуют за войском или бандой, другие шли рядом с мужьями; а когда в окрестностях к ним ко всем начали присоединяться вооруженные чем попало крестьяне, крепостные Гогенлоэ, и крестьянские жены на повозках; стало ясно, что предстоят большие грабежи.
Но Андреас на этот раз не обдумывал происходящие события. Он очень обрадовался отъезду госпожи Алибы и в тот же день пошел к отцу. Старик остался только с одним, доброжелательным к нему слугой, остальные уехали вместе с Алибой.
— Я найму повозку и помогу тебе перебраться к нам, в наше жилище; мама не будет против, — предложил Андреас отцу.
Дряхлый больной старик задумался, затем покачал головой, отказываясь. Когда Андреас вечером рассказал об этом матери, задумалась и она; и, подумав, сказала, что нет, конечно, не была бы против, но понимает, почему отец отказался. Андреас и Сафии рассказал, что теперь может свободно навещать отца, и пообещал привести ее в гости к своему отцу, отец знает много интересного, ей будет интересно говорить с ним. Ей и вправду, пожалуй, было бы интересно, хотя ей больше хотелось увидеть мать Андреаса и поговорить с ней о его детстве, о его привычках, и самое важное — о его болезни и как помогать ему. Но о таком своем желании Сафия Андреасу не сказала; только сказала, что охотно повидается с его отцом.
Алиба увезла из дома все деньги и все, что было в доме ценного. Андреас пошел в мастерскую Бэра и попросил денег; тот дал и сказал, что отдавать не надо. Андреас бы отдал, но дальнейшие события помешали ему, потому что совершенно переменили его жизнь. А пока из этих денег Андреас заплатил слуге, чтобы тот хорошо ухаживал за его отцом, и купил отцу на рынке свежих припасов. Андреас заметил, что овощи и парное мясо подорожали. Андреас спросил одного крестьянина и тот ответил, что это потому что часть крестьян ушла следом за Гогенлоэ, и в город привезено не так много овощей, молока и мяса, как привозилось обычно. Но и над этим Андреас теперь не стал долго раздумывать. Он проводил целые дни у постели отца, развлекал его занимательными рассказами, пересказывая почерпнутое из книг и с увлечением рассуждая на разные темы. Отцу Андреаса было почти девяносто лет. Однажды Андреас спросил, хотелось ли бы ему дожить до ста лет.
— Нет, — отвечал отец, — не хочу. Тепла нет в моей жизни.
Андреас искренне пожалел отца и даже не стал думать о том, что его отец, в сущности, сам лишил себя тепла, удалив от себя жену с маленьким сыном. Андреас никогда бы ни в чем не упрекнул отца.
— Я снова прошу тебя перебраться к нам, — сказал Андреас. — Я и мама, мы дадим тебе тепло.
Отец снова покачал головой.
— Я так радовался твоим успехам, — произнес отец внезапно. — Ты ничего не говоришь мне о своих делах…
Андреас потупился и потер ладонью край одеяла, которым был укрыт отец.
Неужели отец не знает?.. Или забыл от старости, дряхлости?.. Что же сказать?.. Андреас не хотел тревожить и мучить отца рассказом о своей болезни; довольно и того, что мать мучается… И как это горько, то, что нельзя избавить ее от этих мучений…
Отец полулежал на приподнятых подушках, одеяло было теплое, в красных и белых узорных квадратиках.
Но о делах Андреаса отец уже забыл, и заговорил хриплым срывающимся голосом о матери Андреаса.
«В садах чудес» — второй том серии «Восточная красавица». В него вошли три романа: «Тайна магического знания» Якоба Ланга (Германия), «Платье цвета луны» Жанны Бернар (Франция), «Любовники старой девы» Клари Ботонд (Венгрия — Англия). Вас ждут удивительные приключения, странные превращения, путешествия в далекие страны и таинственные города, встречи со сверхъестественными существами и с людьми, наделенными необычайными способностями и свойствами.
О французской революции конца 18 века. Трое молодых друзей-республиканцев в августе 1792 отправляются покорять Париж. О любви, возникшей вопреки всему: он – якобинец , "человек Робеспьера", она – дворянка из семьи роялистов, верных трону Бурбонов.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Кроме дела, Софи Дим унаследовала от отца еще и гордость, ум, независимость… и предрассудки Она могла нанять на работу красивого, дерзкого корнуэльца Коннора Пендарвиса, но полюбить его?! Невозможно, немыслимо! Что скажут люди! И все-таки, когда любовь завладела ее душой и телом, Софи смирила свою гордыню, бросая вызов обществу и не думая о том, что возлюбленный может предать ее. А Коннор готов рискнуть всем, забыть свои честолюбивые мечты ради нечаянного счастья – любить эту удивительную женщину отныне и навечно!
В маленький техасский городок приезжает знаменитый бандит и наемный убийца Голт. Жители взбудоражены — у каждого есть грешки, и не исключено, что этот безжалостный человек явился по их душу. Лишь бесстрашная Кейди, хозяйка гостиницы, в которой поселился бандит, его не боится, и даже наоборот… он ей все больше и больше нравится.Но тут в Парадизе появляется еще один Голт. Кто же из них настоящий?
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
«Восточная красавица» — единственная уникальная серия романов. Пески Иудеи и пирамиды Египта, дворцы Стамбула и цыганские шатры, утонченная мистика, изощренный психологизм, необычайные приключения — все это «Восточная красавица».«Судьба турчанки» — так называется первый том серии, состоящий из трех романов — «Призрак музыканта», «Врач-армянин», «Я целую тебя в губы». Вас ждет встреча с историей и современностью, любовью и разлукой, с яркими красивыми страстями. В романе «Врач-армянин» читатели впервые увидят события 1915 года глазами турок.Следите за серией «Восточная красавица».
Третий том серии «Восточная красавица» — «Ковчег зари» — целиком посвящен иудейской старине. Из романа немецкого писателя Якоба Ланга «Наложница фараона», названного Фейхтвангером «маленькой энциклопедией средневековья», вы узнаете о жизни еврейской общины в средневековом германском городе. В повести израильской писательницы Марианны Бенлаид «Косматая на тропе любви» впервые в мировой литературе описаны «житие и деяния» демонов иудейской мифологии. Произведения отличаются занимательным сюжетом, тонко выписанным психологическим обликом героев.