Налог на голос - [5]
Мелодия погасла, утонув, запутавшись в переплетении красных струй. Бард открыл глаза.
Рядом с догорающим костром, насторожив уши, стояла лиса. Смотрела на человека, словно спрашивая о чём-то, и огромные влажные глаза блестели отражениями тёмного леса вперемешку с бликами.
— Здравствуй, зверёк, — сказал Бард. — Я, наверное, помешал тебе? Прости, если так.
Лиса продолжала смотреть.
— А ты не боишься огня… Удивительно. Я вот боюсь теперь.
Зверёк сделал несколько осторожных шагов вперёд, потянулся носом к человеку, приблизился ещё, глядя всё так же вопросительно. И даже, кажется, с оттенком сочувствия.
— Не бойся, зверёк. Меня теперь нет смысла бояться. Я…
Бард замолчал, глядя куда-то в сторону.
На короткий миг ему почудилось, что там, среди деревьев, мелькнуло белое. Мелькнуло — и пропало.
— Слишком часто мне стало что-то казаться, — виновато улыбнулся Бард. — Ты лучше не смотри на меня и не слушай моих слов. Словам таких, как я, не стоит верить. Такие, как я, сами слишком верят своим словам. Верят, забываются, строят замки в облаках, а потом рушатся замки и ломаются крылья… Но я не говорил тебе этого, зверёк. Забудь…
Он снова поднял свирель и заиграл. Заиграл старую спокойную песню, похожую на мерное бормотание медленных рек. Такие реки текут в глубоких древних долинах, спрятанных далеко за горизонтом, куда идти приходится по дорожке, что солнце рисует на воде в час заката.
Лиса свернулась пушистым меховым кольцом под боком Барда. Слушала музыку с закрытыми глазами, дышала спокойно. Возможно, она тоже видела древние мирные реки.
Последние язычки огня пропали, только чудно извивающийся серый дым поднимался от мерцающих красным свечением угольков. Бард опустил свирель и вздохнул:
— Прости меня, зверёк. Больше я ничего не смогу сказать. Я бы нашёл слова, только… Извини. Я потерял голос.
Лиса не двигалась, продолжала лежать, уютно устроившись в траве.
— Ты спишь. Это хорошо. Во сне проще находить дороги… Например, в Край Зелёных холмов. Туда, в этот край, дорог куда меньше, чем я когда-то думал… И, если бы меня не разбудили, я дошёл бы туда, точно — дошёл бы. А теперь дорог у меня мало. И нынешняя моя дорога к Зелёным холмам лежит через Город Тёмных башен…
Бард грустно улыбнулся и посмотрел в лежащую за деревьями даль.
— Кое-кто меня осудил бы, наверное. Но сейчас я просто не вижу других путей, зверёк… А ты не слышишь меня. Мои слова для тебя — чуднáя музыка, а не вопли души… И это хорошо, зверёк. Всегда слышать в музыке вопли невыносимо, вот и придумывают другие значения для звуков — чтобы крик стал песней, исповедь — затейливым узором букв, кровавые полосы — праздничными росчерками кисти… Хорошо, что ты не слышишь меня сейчас.
Снова мелькнуло в туманной завесе между серыми стволами белое пятно. Белое удалялось прочь. Тёмное было уже здесь.
— Так что? — Шут выжидающе взглянул на Магистра.
Тот вздохнул, повернулся и, сцепив пальцы рук за спиной, ушёл из полоски света, пропущенной сюда, в каменный полумрак, высоким стрельчатым окном.
Шут всё так же стоял у двери, держа в правой руке стянутый с головы колпак, и смотрел пристально. Магистру в очередной раз показалось, что в глазах пёстрого человечка блестят красные огоньки, и в очередной раз владыка Ордена решил, что не заметил этого. Так было спокойнее и проще — не замечать.
— Я не понимаю, что тебя не устраивает, Темнейший, — с деланным удивлением произнёс Шут. — Сделано дело? Сделано. Где мятежный певец? Ты сам его отправил к Высшему дорогой ветра. Народ спокоен? Спокоен. Изволь рассчитаться.
— Тебе души его не хватило? — мрачно спросил Магистр.
— Души? — хмыкнул Шут. — Душа его мне не досталась. Да она и не очень годится для меня. Правда, урвать немного света мне удалось… Но ты не увиливай, Темнейший! Такая служба дорого стоит.
Магистр, стиснув зубы, бросил взгляд в сторону, чтобы не видеть издевательской усмешки Шута. Ведь ясно было, что уже давно вовсе не Шут служит Магистру.
— Платить придётся, ты же знаешь.
— Знаю. Говори быстрее, что тебе нужно, а то некогда мне…
— Не трясись, Темнейший. Разве когда-нибудь я требовал лишнего? Плата будет та же, что и всегда. Но на сей раз пусть обряд совершает кто-то из новых, а то ваши замаранные обрывки душ изрядно мне приелись.
— Хорошо, — процедил Магистр. — Будет сделано.
Шут ухмыльнулся, снова надел колпак и сделал несколько шагов назад. На третьем он должен был упереться спиной в стену, но стена пропустила его сквозь себя, как утренний туман, и на четвёртом шаге Шут исчез. Осталось только лёгкое облачко цвета крови — и то быстро рассеялось, осело на каменный пол мелкими бурыми каплями.
Магистр выдохнул и вытер со лба холодный пот. Глянул в окно.
За окном была площадь — уже опустевшая, потому что всё закончилось давно. А над площадью, поверх крон замученных городской теснотой деревьев, поверх тяжёлых черепичных крыш, поверх даже острых пиков Тёмных башен пел и кружился лёгкий и прозрачный, свежий и свободный весенний ветер.
В чудеса нужно верить… но не всегда им можно доверять. Если тебе приоткрылась дверь в этот тайный мир, подумай как следует, прежде чем идти туда. Ведь выхода из того мира может и не быть.
Жизнь Алекса меняется, когда его начинают преследовать постоянные обмороки и провалы в памяти. В это время в Нью-Полисе люди подвергаются атакам Тёмного мира. Его обитатели вернулись через века, чтобы отомстить Земле за изгнание. Тёмному миру противостоит Йеллоу — воин Жёлтого мира, планеты в Альтернативном Пространстве. Алекс понимает, что Йеллоу — это он и ищет других воинов. Осталось только вспомнить, кто есть кто.
Что общего у журналиста и благородного сыщика? У гадалки и сурового наёмника? Судьбы сплетаются, когда древний монстр идёт за своей жертвой, оставляя кровавый след. Лишь четвёрка храбрецов может помешать тьме разорвать сердце королевства. Столица велика, но спрятаться в ней негде – от зверя не убежишь. Охота начинается.
Караван медленно двигался вниз по песчаной дюне к оазису. Солнце, тонувшее в закате за спинами всадников, создавало длинные тени, проходя сквозь заросли сухого кустарника и жухлой травы. Туйганские женщины наблюдали за наездниками со скамеек, стоявших у покрытых войлоком юрт, в то время как дети носились вокруг в наступающей вечерней прохладе, пробегая мимо лошадей, мулов и повозок, запряженных буйволами. Некоторые караванщики смеялись и бросали неугомонной ребятне всякие побрякушки, но Тайко Арисанн улыбался только смотревшим женщинам.
Рассказ про то, как во времена, когда драконы правили эльфами и людьми, зародилась любовь между эльфом, который был подданным дракона и плененной эльфийкой, которая не хотела жить под властью драконов. Рассказ входит в антологию «Королевства Эльфов» («Realms of the Elves»), изданную в 2006 г. Редактор: Филип Этанс.
Дестини Уэллер и ее сестра-близнец Ливви были близки так, как могут быть близки только две сестры, пока Ливви не решила стать вампиром, покинув Дестини. Теперь Дестини готова сделать все, чтобы вернуть Ливви в семью. Но в своем мире бесконечной тьмы Ливви знает единственный путь воссоединения сестёр — Дестини тоже должна стать вампиром… Которая из сестер увидит свет следующей полной луны? Чьи губы насладятся вкусом ночи? Кто выживет? Вторая часть дилогии «Опасные девушки».