Накануне вторжения - [30]

— Я поля влюбленным постелю -

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит — я люблю!

Я люблю, и значит — я живу!

Между тем, он был взвинчен и настроен решительно. Одним движением руки сгрёб с книжной полки в коробку из-под обуви большие кристаллы кварца и аметистовую пещеру. Коробку положил на письменный стол. Когда он вынул из общего ряда несколько книг, в образовавшемся оконце появилась дверца сейфа.

Той ввёл пароль и открыл сейф, извлекая деревянную коробку из-под сигар. Закрыв сейф, он вернулся к коробке и открыл её. В ней оказался разобранный «парабеллум».

— Я поля влюбленным постелю -

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит — я люблю!

Я люблю, и значит — я живу! 

— пропел с поэтом Той. И невероятная муть, поднявшаяся от самого дна и подступившая к горлу, внезапно осела. И поэзия Высоцкого — вот уже в который раз — спасала его в непростой ситуации. Только что он получил «Чёрную метку». Пиратский знак ему вручил не кто нибудь, а куратор его Проекта. И это значило, что эту ночь он может не пережить. Той ловил слова песни и повторял их с особым жаром, вкладывал в них тайный, только ему одному ведомый смысл:

Но вспять безумцев не поворотить -

Они уже согласны заплатить:

Любой ценой — и жизнью бы рискнули, -

Чтобы не дать порвать, чтоб сохранить

Волшебную невидимую нить,

Которую меж ними протянули.

Мысли о загубленном Проекте, противодействующих силах в армии и правительстве, прорвались, и не в силах их удержать, Той дал им волю. А когда спохватился, то оказалось, что собрал оружие, вставил магазин с патронами и передёрнул затвор.

«Свежий ветер избранных пьянил,

С ног сбивал, из мертвых воскрешал, -

Потому что если не любил -

Значит, и не жил, и не дышал!»

В дверь позвонили. Капля пота упала со лба на руку с «парабеллумом». Той вздрогнул, вышел в салон, сняв оружие с предохранителя, подошёл к двери.

— Мастер Той! — послышалось из-за двери.

— Алекс! — узнал голос Той, вытирая пот с лица, он поставил «парабеллум» на предохранитель, заложил его за пояс на спине, и вышел к Алексу.

— Капитан Улановский. В форме. Таким я вижу тебя впервые, — развёл руки Той.

— Не помешал? — Спросил Алекс, и Той пригласил ученика в дом.

— Заходи! Надеюсь, ты один?

— Один, — согласно кивнул Алекс и подойдя к проигрывателю и сделал звук громче. — Дом прослушивают, — сказал он.

— Тогда пройдём в сад, — предложил Той. — Жара спадает.

Они шли по кафельной дорожке, расписанной под мрамор, мимо деревьев лимона и кустов пасифлоры, обвившей забор. В дальнем углу сада, граничащем с диким пустырём, оказалась невероятной красоты беседка, сделанная из резного дерева. На неё и указал Той. Алекс шёл первым ступая по дорожке, Той за ним.

Вокруг беседки росла мягкая трава, а с трёх сторон высаженные кусты винограда оплели беседку лозой, на которой висели ещё незрелые гроздья. Из неё можно было видеть узкую полоску озера Кинерет, и городскую объездную дорогу. Над входом в беседку висели колокольчики и индейские «ловцы снов» из перьев и цветных ленточек. Колокольчики и бамбуковая колотушка оживали на ветру, издавая тихий, приятный уху звук.

На полу беседки были расстелены коврики для медитаций, а в стороне — уютный уголок, отделённый бамбуковой ширмой. Здесь стоял шахматный столик, накрытый стеклянной столешницей, небольшая застеклённая полка с книгами и длинный комод, на котором белели свечи и старый масляный фонарь. Три соломенных кресла столпились у шахматного столика, по краям которого были устроены широкие ящики, где пряталась шахматная армия Тоя.

Той сел в кресло, приглашая и Алекса:

— Присаживайся! — сказал он, незаметно выложив на стол «парабеллум» и прикрыв его полотенцем.

Алекс сел напротив учителя, собирая всю свою решимость, чтобы начать непростой разговор.

— Помолчи, — попросил его Той, и стал расставлять шахматные фигуры. — Напомни мне, кто сказал: «Всё есть Дух. Всё творит Вселенную разумом. Творит в мыслях. Человек, подобно Всему создает Мысленные Образы»?

— Это слова Тота Гермеса Трисмегиста, — не раздумывая ответил Алекс, и Той довольно кивнул, протягивая Алексу руки с зажатыми в кулаках фигурами. Алекс выбрал черную пешку, и Той развернул шахматное поле. Сделав первый ход, Той достал из холодильника бутылку холодного чая с лимоном и разлил его по стаканам. Он увидел, что Алекс выступил пешкой, подставив её под бой, и не раздумывая съел её своей пешкой.

— Пей! — сказал он и залпом осушил свой стакан.

— Не знал, что пешки вызывают такую жажду, — пошутил Алекс, а Той очень серьёзно посмотрел на него, и сказал:

— Перед твоим приходом, здесь успел побывать один демон, которого я готов был немедленно убить, но он исчез, а вместо него появился ты. — Той пристально посмотрел на Алекса, и продолжил: — и я убил только твою пешку, а демон всё ещё жив.

Алекс поддел пальцем кончик полотенца, обнаружив под ним пятнадцатизарядный «парабеллум» Смита и Вессона. Присвистнув, он взял в руки оружие.

— Снят с предохранителя, патрон в патроннике… Хорошо, что сказали о демоне, а то я мог решить, что это вы мне приготовили такую встречу. Вы знаете кого ждёте? — спросил Алекс.

— Я же говорю: демона, — сказал Той, делая ход конём.