Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - [69]

«Шедевр» Болдина производит исключительно тяжелое впечатление, но он еще раз подтверждает прописную истину, что воюют не танки и не пушки, а командиры, соединения, части, экипажи, расчеты, офицеры и солдаты. Решающим фактором для успешного выполнения поставленной задачи и достижения победы выступают не оружие и боевая техника, а люди, их подготовка, выучка, сплоченность, боевой дух, верность воинскому долгу и морально-психологическое состояние, высокая требовательность, инициатива и решительность командиров. Как следует из имеющихся материалов, нет никаких оснований усомниться в наличии у Болдина значительных сил и средств для успешного выполнения возложенной на него задачи или заподозрить командиров выделенных в состав КМГ частей и соединений в неумении управлять своими войсками. Однако есть все основания заподозрить генерала Болдина в трусости, преднамеренном саботаже приказов наркома обороны, начальника Генерального штаба и командующего ЗапОВО, а также в действиях по созданию врагу наиболее благоприятных условий для разгрома советских войск. Отдавая боевой приказ о создании КМГ, командующий ЗапОВО полагал, что имеет дело с боевым генералом и преданным Родине человеком, а не с паршивым ефрейтором, а тем более с саботажником, но действительность оказалась иной.

Можно понять возможную обиду Болдина за то, что его, опытного военного начальника и командующего Одесским военным округом, поставили на вторую роль в ЗапОВО, что и отмечается в исторической литературе [41]:

«Болдин так и не смирился с тем, что он, старший по возрасту и по опыту, как он полагает, вынужден подчиняться “испанскому выскочке” (то есть Павлову), хотя сам ранее командовал округом. Дмитрий Григорьевич несколько раз хотел сказать ему, что военная судьба переменчива. Но прежде чем это желание свершилось, Болдин ему надоел».

Приведенные в повествованиях современных писателей факты свидетельствуют, что эта обида носила характер внутреннего (не выходящего на публику) конфликта между Болдиным и Павловым, как будто в этом назначении Болдина виноват Дмитрий Григорьевич. При этом Болдин свою обиду поставил выше воинского долга, чести офицера и интересов государства. К тому же он был единственным советским военным начальником, который «вылил ушат грязи» на голову казненного генерала Дмитрия Григорьевича Павлова.

Еще одна исключительно важная деталь в действиях Болдина состоит в том, что он сбежал из штаба ЗапОВО не в гущу сражений, как и надо было сделать боевому генералу, а в самое тихое и безопасное место в тех конкретных условиях, а именно в Белосток, в штаб 10-й армии, как будто бы ему кто-то заранее сообщил, что там он как минимум несколько дней будет в безопасности. И действительно, если взглянуть на карту, представленную на рис. 6, то становится ясно, что этот район в соответствии с немецкими планами вторжения оказался в стороне от активных боевых действий. Кроме того, дальнейшее бездействие Болдина с формированием КМГ наталкивает на мысль, что он получал необходимые инструкции, что делать, а чего не делать с неправильной стороны фронта.

Вот какую зловещую роль в судьбе Павлова сыграл его первый заместитель. Плохо Дмитрий Григорьевич разбирался в людях, не тому человеку он доверил столь ответственное для судьбы нашей страны и для него лично задание.

Последнюю точку в судьбе Павлова, безусловно, поставили нарком обороны Тимошенко и начальник Генерального штаба Жуков. Ни в коем случае не снимая вины с Павлова за трагедию 22 июня, даже учитывая несоответствие его уровня компетенций должности командующего ЗапОВО, все же не вызывает сомнений, что весьма значимую роль в этой трагедии сыграли оба указанных должностных лица. Ответственность за неправильное решение оперативно-стратегических вопросов, ошибочный прогноз и оценку ситуации, безусловно, лежит на них, и, по-хорошему, вину за последствия в первую очередь нужно было возложить на них обоих. Однако нарком обороны и начальник Генерального штаба, спасая свою шкуру (а как еще иначе можно это квалифицировать), поставили дело так, что всю ответственность за трагедию 22 июня они возложили на командующего ЗапОВО, генерала Павлова и его заместителей, за исключением первого заместителя генерала Болдина, который в первый же день войны, как уже известно, сбежал из штаба округа.

ПОВТОРЕНЫ — МАТЬ УЧЕНЬЯ (и сестра занудства)

Самое верное средство ошибаться — это считать себя непогрешимым.

П. Бауст

Теперь, после подробного рассмотрения важнейших составляющих боевой готовности, можно с высоты новых знаний переосмыслить основную и общеизвестную причину трагедии 22 июня, которая заключается в том, что Сталин в результате грубых стратегических просчетов запретил приводить войска в (полную) боевую готовность и предпринимать иные действия, которые Гитлер мог бы расценить как провокационные. И вот эта трагедия почти без изменений повторилась на Брянском фронте (на воронежском направлении) тоже в июне, но 1942 года. То есть похожие события на Брянском фронте произошли ровно через год после начала войны, когда роль боевой готовности была уже слишком очевидна, когда самому последнему профану стало понятно значение объективной оценки стратегической ситуации и когда советские командиры и начальники (а также бойцы) получили приличный боевой опыт.