Накануне 22 июня. Был ли готов Советский Союз к войне? - [63]

А вот насколько хорошо он это чувствовал, осознавал и был готов к решению такой грандиозной задачи — это большой вопрос. Последняя должность Павлова, которая позволила ему получить опыт управления войсками (а не частями), была командир танковой бригады в Испании в 1937 году. То есть речь идет о тактическом соединении ниже уровня дивизии и о решении тактических задач, причем даже не общевойсковых, а специфических, связанных с применением исключительно танков. Находясь же на должности начальника автобронетанкового управления РККА (далее АБТУ), он занимался совсем другими делами: формированием требований к автомобильной и бронетанковой технике, разработкой тактики применения бронетанковых частей и соединений, оснащением войск техникой. Не отрицая заслуг советских конструкторов и инженеров, мы должны отдать должное в том числе и генералу Павлову как начальнику АБТУ за то, что к началу Великой Отечественной войны был создан лучший танк Второй мировой войны Т-34[168] и к июню 1941 года на вооружении РККА имелось около тысячи таких танков, хотя части и соединения еще не успели в полной мере освоить тактику применения новой боевой машины.

Вполне возможно, что в этом месте любой специалист по бронетанковой технике выскажет критические замечания по поводу столь смелого утверждения о достоинствах танка Т-34 и о вкладе Павлова в его внедрение в войска и будет, безусловно, прав. Действительно, маленькая тесная башня не позволяла разместить в ней наводчика, функции которого выполнял командир экипажа, скверная короткоствольная пушка и отсутствие на танке радиостанции никак не могут считаться характеристиками лучшего танка. И все же Павлов объективно оценил значительное качественное улучшение этой боевой машины по сравнению с массовыми танками того времени типа БТ. Даже его первые серии по совокупности тактико-технических характеристик были сопоставимы с лучшим немецким танком начального периода войны T-IV. Самое же главное состоит в том, что Павлов в конструкции Т-34 увидел значительный потенциал для модернизации, который, правда, был реализован только в 1944 году, уже в варианте Т-34/85. Ну и, наконец, самое главное, отражающее советскую специфику и сделавшее танк самым массовым во Второй мировой войне: он был дешев в производстве и прост в эксплуатации и ремонте.

И все же, признавая заслуги Павлова как выдающегося теоретика и умелого практика в области бронетанковых войск, приходится констатировать, что он обладал незначительным опытом управления войсками, а тем более таким крупным оперативно-стратегическим объединением, каковым в ту пору был ЗапОВО. Несмотря на сложные функции, возложенные на начальника АБТУ и решаемые им задачи, они были слишком далеки от специфики деятельности командующего военным округом и фронтом.

Судьба отвела Павлову ровно год с момента его назначения на должность командующего ЗапОВО в июне 1940 года, чтобы освоить управление столь сложным и крупным оперативно-стратегическим объединением. Однако последующие события показали, что этого срока оказалось недостаточно. Некоторые историки, которые хорошо изучили биографию Павлова, утверждают, что уровень командующего военным округом не соответствовал его способностям и подготовке. В частности, Б. Соколов в своей книге «Красный колосс» приводит слова К.Е. Ворошилова: «Был бы я наркомом, ни за что не поставил бы тебя на округ, сидел бы себе на АБТУ — глядишь, меньше вреда было бы».

Будучи блестящим специалистом в танковом деле, Павлов плохо понимал роль авиации, особенно в начальный период войны. В то время многие военные начальники (в том числе и Павлов), находясь под влиянием опыта войны в Испании, пребывали в состоянии заблуждения относительно возможностей советской военной авиации. Действительно, в испанской войне советские летчики на отживших свой век самолетах, лучшим из которых был И-16[169], успешно «конкурировали» с такими же устаревшими немецкими «хейнкелями» и итальянскими «фиатами». Однако немцы из испанской войны уроки извлекли быстро и совершили серьезный качественный скачок в совершенствовании боевой авиации, а в СССР это осознание пришло не сразу, не говоря уже о том, что этим исключительно серьезным делом в СССР занимались заключенные в тюремных камерах[170]. Собственно говоря, первым истребителем, который по своим летно-техническим характеристикам приблизился к знаменитому Me-109, стал Ла-5, серийный выпуск которого начался только в июле 1942 года, то есть через год после начала войны.

Еще хуже обстояло дела с ПВО, хотя здесь главную негативную роль сыграли руководители страны. О Сталине речь не идет, особенно если учесть, что в Великобритании радиолокационные станции начали широко применяться начиная с 1939 года. Сталин же реальные шаги по созданию и развитию радиолокационной отрасли в СССР сделал только в 1943 году, после того, как адмирал Берг Аксель Иванович добился встречи с ним и доказал Сталину крайнюю необходимость развития радиолокации[171]. В большей степени здесь вина руководителей оборонного ведомства, которые сами в этом, мягко говоря, плохо разбирались, опыт последних войн не изучали, военно-технической разведке внимания не уделяли и не давали дорогу талантливым командирам, конструкторам и ученым.