Накануне 22 июня 1941 года - [31]
Точка зрения, высказывавшаяся Шуленбургом относительно "дружелюбия" и "прогерманской ориентации" Сталина, противоречила оценке, которая давалась руководством министерства иностранных дел Германии. 9 мая 1941 г. статс-секретарь этого министерства Э. фон Вайцзеккер направил германским послам циркуляр следующего содержания: "Объединение всех полномочий в руках Сталина означает укрепление власти правительства и дальнейшее усиление позиций Сталина, который, очевидно, счел, что в современной сложной международной обстановке он обязан взять на себя личную ответственность за судьбу Советского Союза. Так как Сталин и ранее во всем определял внутреннюю и внешнюю политику Советского Союза, то вряд ли можно ожидать существенного изменения прежнего курса"{23}.
Что же касается судьбы сообщений Шуленбурга, то их Вайцзеккер, учитывая тенденциозный характер содержавшейся в них оценки, попросту положил под сукно. Они не попали в руки Риббентропа{24}, ни тем более в руки Гитлера, о чем можно судить из журнала регистрации представлявшихся ему для ознакомления дипломатических и агентурных донесений, в котором записи о посланиях Шуленбурга, равно как и о донесениях "Информационсштелле III" отсутствуют{25}.
Еще менее убедительным источником, свидетельствовавшим о готовности Сталина к далеко идущим уступкам Германии, являлось сообщение турецкого посла в Москве Актая{26}. Достоверность информации, которой он располагал, и его способность объективно анализировать обстановку у самих немцев вызывали большие сомнения. Шуленбург в одном из своих писем в министерство иностранных дел Германии с издевкой заметил в отношении персоны Актая: "Известно, какие буйные фантазии одолевают моего турецкого коллегу, когда он садится сочинять свои донесения"{27}. В Берлине оценки Актая всерьез не принимали, и остается только гадать, с какой целью донесение турецкого посла впоследствии было включено в публикацию германских дипломатических документов.
На какие уступки была готова пойти Москва?
И все же, какие уступки была готова Москва сделать Берлину весной - в начале лета 1941 г. для предотвращения войны?
В фондах германских архивов нет документов, исходивших от советских правительственных инстанций, в которых немцам накануне 22 июня 1941 г. делались какие бы то ни было предложения уступок политического, военного, территориального характера либо делался намек на готовность СССР к таковым. Нет в них и документов о предлагавшихся советским правительством Берлину экономических уступках. Однако анализ советско-германских экономических отношений позволяет предположить, что в этой области советское правительство все же могло в чем-то пойти навстречу пожеланиям Германии, если бы такие были высказаны.
Такой вывод позволяет сделать прежде всего безусловное выполнение советской стороной весной - в начале лета 1941 г. всех ранее взятых ею на себя обязательств по товарным поставкам в Германию, несмотря на откровенный саботаж ответных поставок германскими фирмами. Показательно и то, что в условиях явно обострявшегося кризиса двусторонних отношений Кремль пошел на подписание в апреле-мае 1941 г. соглашений о товарообороте и платежах с оккупированными Германией Бельгией, Данией и Норвегией, т.е. фактически на расширение поставок на территорию рейха зерна, металла и нефтепродуктов{28}. Позиция СССР в отношении Германии в сфере экономических отношений была настолько благожелательна, что руководство торгово-политического отдела германского министерства иностранных дел в аналитической записке от 15 мая 1941 г. отметило: создается "впечатление, что мы могли бы предъявить Москве дополнительные экономические требования, выходящие за рамки договора от 10 января 1941 г."{29}
Возможность определенных экономических уступок Германии со стороны СССР подтверждается и рядом дипломатических донесений, поступивших в Берлин из источников, которые не вызывали у него сомнений. В этих донесениях обращает на себя внимание один немаловажный факт: в них даже не упоминается о наличии в Москве каких-то "прогерманских настроений", а подчеркивается, что за возможными советскими экономическими уступками рейху кроется единственная цель - предотвратить войну либо, как минимум, выиграть время, необходимое СССР для завершения подготовки к войне.
31 мая 1941 г. из Берлина в германское посольство в Москве было переправлено для ознакомления следующее сообщение германского консула в Женеве, датированное 23 мая того же года:
"Секретно.
Содержание: сообщения из России.
По сведениям из достоверного источника, французский посол в Москве некоторое время назад был проездом здесь (в Женеве. - О.В.) и высказывал, в частности, следующие мысли, которые затем также повторял здешний генеральный консул (Франции. - О.В.): ... 2. Вся политика Сталина направлена в настоящий момент на то, чтобы при любых обстоятельствах выиграть время и, выполняя все пожелания Германии относительно поставок из России и всеми прочими способами, не дать ей повода для занятия враждебной позиции либо для военной акции Германии против СССР (в том же направлении высказывается и другой в целом хорошо информированный о русской политике агент, который на вопрос о значении имеющих якобы место русских продовольственных поставок рабочим Бельгии ответил, что Россия ... в данный момент вынуждена выполнять все пожелания Германии относительно товарных поставок, чтобы не дать Германии повода для выступления против России).
Вишлёв Олег Викторович. Накануне 22 июня 1941 года. Документальные очерки. — М.: Наука, 2001. 230 с.В монографии рассмотрены отношения между СССР и Германией после заключения ими 23 августа 1939 г. договора о ненападении, причины военного столкновения между ними в 1941 г. Освещаются деятельность советских и германских спецслужб, проводившиеся ими операции. Значительное внимание уделено анализу международных проблем 1939–1941 гг. Работа основывается на германских политических, военных, дипломатических и разведывательных документах, большинство из которых впервые вводится в научный оборот.
Олег Викторович Вишлёв - один из самых известных российских историков, занимающийся проблемами отношений между СССР и Германией накануне войны. В его книге рассмотрены все аспекты советско-германского Пакта о ненападении 23 августа 1939 г., освещаются деятельность советских и германских спецслужб, проводившиеся ими операции в 1939-1941 гг.Вопреки мнению официозных историков автор утверждает, что в это время СССР под руководством Сталина не сдал свои позиции под давлением гитлеровской Германии, но, напротив, усилил их, создав мощную военную, дипломатическую и разведывательную базу, которая помогла Советскому Союзу выстоять в 1941 году, а в дальнейшем одержать победу над Германией.Работа основывается на германских политических, военных, дипломатических и разведывательных документах, большинство из которых впервые публикуется на русском языке.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.