Наизнанку - [9]
– У меня сотка есть, я как раз вчера заходил к Федору, ну, ты помнишь, бывший муж мамки моей, и я стрельнул у него немного.
Морис удивился:
– Да, это круто. С соткой, блин, можно даже в «Ложе» тусоваться.
– Не, в «Ложе» не хочу, там понты и одна дешевка, к тому же музыка не очень. Давай пойдем в «Пульс» либо никуда.
– Ну, в «Пульс» так в «Пульс»».
Мы с ним жили в соседних домах, поэтому пошли вместе. Я ужасно хотел есть и знал, что бабушка приготовила что-то вкусненькое. По дороге я сказал Морису, что поговорил с Федором и может, тот даст мне какую-нибудь работенку на лето, очень хотелось немного подкалымить.
Я горел желанием заработать денег, поэтому появившаяся перспектива вызывала во мне всплеск позитивных эмоций, а что еще нужно обычному городскому парню в 14 лет?
Все «пацаны» из мелких провинциальных городков похожи друг на друга. Везде есть и «ботаны» с возвышенной самооценкой, есть и «хулиганье», и просто «отморозки», так сказать, внутренне гнилые парни, те, которые плохо кончают. Ну и что-то среднее между вышеназванными. Это среднее тоже включало в себя несколько слоев ребят: тех, которые уже имеют цель в жизни и настроены ее добиваться, даже не подозревая о тяжелых препятствиях и, конечно, плате за свою мечту, и тех, кто живет одним днем – «ни рыба ни мясо» – это выражение про них. Они не «ботаны», ну и не «мелкие пакостники».
С гордостью я приписал себя к числу ребят, которые хотели вырваться из маленького, серого города и сделать себя в столице. Selfmade.
Я на этом собаку съел, бился головой об стену 32 раза, поседел и постарел, а также обзавелся целой кучей черных демонов, живущих внутри меня.
Это моя плата за все, ну об этом чуть позже.
Итак, направляясь в сторону дома, мы о чем-то переговаривались с Морисом, как вдруг, метрах в 150 от дороги, мой взгляд упал на очень красивую девушку. Она стояла ко мне спиной, но ее светло-розовое летнее платье периодически задиралось, оголяя ее стройные сексуальные ноги.
– Значит, к одиннадцати в «Пульсе», да?
– Ты только сотку не забудь, а то совсем лаве нет, я тебя у подъезда буду ждать в 22.30, и нам получаса за глаза хватит дойти.
Я слышал его, но мой взгляд был направлен на девушку, и я про себя думал: «только не уходи, я сейчас подойду, сейчас, только две минуты, и я подойду». Внутри у меня все играло, мотор работал на полную. Я ощущал некую нервозность.
– Договорились. Буду ждать тебя внизу, – выпалил я.
Мы ударили по рукам, и я со скоростью легкоатлета-«ходуна» потопал к ней. На полпути обернулся и увидел ухмылку на лице Мориса.
Я шел, шел и, наконец, дошел. Где-то в 10 метрах я сбавил шаг, пытался восстановить дыхание, но было не просто, слишком часто билось сердце, я глотал воздух. Дошел. Немного прошелся вперед, будто иду куда-то, обернулся и увидел учительницу истории, по которой сох уже целый год. Ее, видимо, перевели из другой школы, либо сама перешла. Уверен, что по ней сохли все, даже те самые «ботаны» наверняка в тихушку подергивали свои отростки, мечтая о ней, не говоря обо всех остальных. Елена Викторовна собственной персоной в метре от меня и не в школе. А на улице лето.
– Здрассьте, Елена Викторовна, – небрежно ляпнул я.
Она была в своих мыслях и, видимо, чего-то ждала, либо кого-то. Выражение ее лица при моем появлении почти не изменилось, она только слегка улыбнулась:
– Сафронов? Привет.
Вот это вот «Сафронов, привет» – было как серпом по одному месту. После таких интонаций общаться дальше не захочется.
Но я попробовал.
– Не ожидал вас встретить здесь, вы кого-то ждете, да? Или просто…
– Вообще-то жду, мужа.
– Мужа? Вы замужем?
– Пока нет, но собираюсь, так что это мой будущий муж.
Будущий муж – ничего себе. Попал, как говорится, впросак. И что сейчас делать?
Я немного расстроился.
– Вы знаете, вам это платье очень идет, вот именно этот цвет, светло-розовый – мой самый любимый.
– Да ты что, какое совпадение, это и мой любимый цвет.
Разговор явно не клеился, и я решил идти ва-банк:
– Пойдемте сегодня в «Пульс» вечером.
– Сафронов, ты приглашаешь, что ли? Я согласна, только с женихом приду, хорошо?
Она улыбалась, и мне показалось, даже немного кокетничала.
– Давайте, приходите, я буду с Морисом, ну, с другом, мы подойдем к 23, – спокойно ответил я.
– Не знаю, честно говоря. Хотя в «Пульсе вроде бы ничего, можно расслабиться.
Это слово «расслабиться» будто погладило меня по животу.
– Завтра у нас… – она задумалась. – Так, завтра суббота, выходной.
Не знаю, почему она говорила про выходной, ведь были каникулы у всех. Может, она еще где-нибудь работала.
– Так вы пойдете или нет?
– Не обещаю, ляжет карта – пойду, а не ляжет – не пойду.
Про карту у нее было любимое выражение и еще несколько в таком духе.
Не сказать, чтоб я был счастлив от услышанного, но на секунду у меня мелькнуло подозрение, что Елена чем-то заинтересовалась, может быть, даже мной. Так или не так, я не знал и решил красиво закончить.
– Вы знаете, Елена! Для меня было бы наслаждением увидеть вас сегодня. До встречи, – мягко улыбаясь, добавил я и гордо пошел домой.
В 22–30 я, как полагается, был около своего подъезда и ждал Мориса. Пока его не было, я занял себя незамысловатым нажиманием на кнопки моих Casio.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.