Наградная медаль. В 2-х томах. Том 2 (1917-1988) - [54]
— Приходилось ли вам, Пётр Александрович, давать названия ледникам? — спрашиваю я.
— А как же… Они почти все не имели названий.
— Как же вы их называли?
— Часто по имени ущелья, иногда именами учёных, таких, как Берг, Шнитников, Сапаев или Велиханов. Немало ледников назвал именами космонавтов, скажем, ледник Гагарина или ледник Шаталова.
Любопытствую, написаны ли названия на карте, нанесены ли.
— Конечно. Это называется у нас так: «Названия вошли в географическую литературу, но официально не утверждены». Однако переименовывать их уже никто не станет.
— А вашим именем назван какой-нибудь ледник?
Черкасов смеётся:
— Сам я, конечно, этого не делал, но вот в другом хребте Тянь-Шаня, в Киргизском Ала-Тоо, мои ученики назвали один большой ледник моим именем.
— Пётр Александрович, — задаю я последний вопрос ведущему научному сотруднику Института географии Академии наук Казахской ССР, — для того, чтобы ходить по ледникам, нужна, наверное, специальная альпинистская подготовка? Вам приходилось заниматься альпинизмом как спортом?
— А как же… Без этого в нашем деле — никуда. В своё время я выполнил первый спортивный разряд по альпинизму. Но дальше не пошёл: этот спорт требует не только сил, но и времени, а его уже не было. Так что альпинистской квалификации мне хватило. И спортивной формы тоже, хожу до сих пор. Не сдаюсь пока.
Медаль «За отличие в воинской службе». 1974 г.
Медаль «За отличие в воинcкой службе» учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 октября 1974 года. Этим же Указом утверждены положение о медали и её описание.
Медалью «За отличие в воинской службе» награждаются военнослужащие Советской Армии, Военно-Морского Флота, пограничных и внутренних войск:
за отличные показатели в боевой и политической подготовке;
за особые отличия на учениях и манёврах, при несении боевой службы и боевого дежурства;
за отвагу, самоотверженность и другие заслуги, проявленные в период прохождения воинской службы…
Медаль «За отличие в воинской службе» состоит из двух степеней:
медаль «За отличие в воинской службе» I степени,
медаль «За отличие в воинской службе» II степени.
Высшей степенью медали является I степень.
В Московском сыскном бюро «Алекс» я познакомился с начальником оперативного управления Андреем Анатольевичем Молокановым. Подтянутый, энергичный, он руководит конкретными операциями своих детективов во вновь созданной кооперативной организации по защите правопорядка. К своим тридцати годам он прошёл нелёгкую жизненную школу: действительная служба в армии, Афганистан, высшая школа милиции, МУР и теперь вот «Алекс». Я знал, что свою медаль «3а отличие в воинской службе» он получил ещё в первые годы армейской службы, и попросил его рассказать об этом. Но он стал говорить об Афганистане.
— В Афган я попал, отслужив в армии почти два года, — начал свой рассказ Молоканов. — Моя ВУС — разведка. Отобрали в дивизии сто человек, вернулись двадцать три. Не все убиты, были и раненые. Сотня наша всё время пополнялась. Мы-то уже научились кое-чему в воздушно-десантных войсках — ВДВ. Нас называли «Войска дяди Васи». Командующий ими Василий Филиппович Маргелов, надо сказать, был всеобщим любимцем, его уважали все. Но нам от этого не легче.
К крови привыкать нелегко. Тяжело стрелять в людей. Можно понять ребят-афганцев, которые до сих пор не могут найти себе места. Один раз убил, дальше всё проще, постепенно превращаешься в зверя. Как ещё назвать проснувшиеся во мне инстинкты, как не звериные? Появляется шестое чувство. Ты знаешь, что сейчас тебе надо прыгнуть вправо, а не влево. Прыгаешь вправо, а слева тут же что-то взрывается. Как это? Откуда это? Звериный инстинкт самосохранения, больше ничем не объяснишь. Я понимаю: если ты не убьёшь, тебя убьют. Схема проста, третьего тут не дано. Но как срабатывает подсознание, и срабатывает совершенно точно, непонятно. У кого не было этого шестого чувства, кто не успел ему научиться, тот не вернулся. Это мы видели, это происходило у нас на глазах. Почему так быстро вышла из строя Витебская дивизия? Привезли необстрелянную молодёжь. Их просто давили, как щенков. Невозможно было на это смотреть.
Мы приехали с шапкозакидательскими настроениями, это не секрет. Подумаешь, какие-то там партизаны, душманы… И вдруг нарвались на хорошо вооружённую, прекрасно организованную, фанатически настроенную силу. Под нами земля горела. Мы были в тех районах, которые официально считаются освобождёнными в 1982 году. Но в роли преследователей были они, а не мы. Мы от них бегали. Проводили разведывательную работу и спасались, как могли. И всё потери, потери… Каждый раз на волосок от смерти. Конечно, от этого звереешь и теряешь человеческий облик.
Два раза я уже не надеялся выжить. Прижали к стене. Всё уже… Патронов осталось три рожка. Что такое три рожка?! И тут темнота. Там очень быстро темнеет. Ушли. Другой раз вижу — конец. Стреляю, как в тумане: слёзы в глазах. Жалко умирать в двадцать лет. И тут наши боевые вертолёты… Вывезли нас ребята.
Тут меня спрашивал один корреспондент, какие дни были самыми трудными. Не было лёгких. Если сам не в бою, ребята гибнут. Терять товарищей тоже нелегко. Если не ты, так он. Когда мы вернулись и увидели, что здесь творится, жить не захотелось. Эти самодовольные рожи, эти сытые хари… Из-за чего погибали ребята? Чтобы эти волосатики с гитарами веселились? Чтобы эта так называемая молодёжь плевала на всех и на вся? Чтобы здесь спокойно воровали, грабили и безнаказанно убивали? Пишут, что в прошлом 1989 году бандитами в Союзе убито больше, чем за девять лет Афгана, то есть более тринадцати тысяч. Правда, я не верю, что за афганскую войну убито всего тринадцать тысяч. Думаю, там погибло гораздо больше. А плен? Знали бы эти арбатские подонки, что делали с ребятами, попавшими в плен! Сначала просто убивали, а потом стали конечности отрезать в локтевом и коленном суставах. Если отрезать руки и ноги полностью, человек умирает, нарушается кровообращение. А если в суставах, человек остаётся жить. А зачем нужна ему такая жизнь?!
