Награда для генерала. Книга вторая - [11]

Время тянулось невыносимо медленно. Я металась по комнате и нервно грызла ногти, после чего часами сидела на подоконнике, глядя в сад, ничего не чувствуя и не желая двигаться, только крутила в голове одни и те же мысли.

Вечером я подолгу лежала без сна. Поэтому, когда на вторую ночь из приоткрытого по причине постоянной жары окна донеслось эхо тарахтения повозки, я его сразу услышала. Меня подкинуло на кровати, все следы сонливости моментально слетели, стоило сердцу взволнованно удариться о грудную клетку.

Из моих окон площадку перед домом не было видно, но в ночной тишине я услышала приглушенные мужские голоса и поняла, что генерал все-таки предпочел приехать и разобраться в произошедшем лично. Только я не знала, хорошо это или плохо.

Голоса довольно быстро растворились в тишине: видимо, Шелтер и встретивший его Нейб (или Морроу?) не стали задерживаться на улице, сразу прошли в дом. Я тревожно оглянулась, посмотрела на дверь, ожидая, что она вот-вот откроется. В комнате горела лишь прикроватная лампа, которую я зажгла, выскакивая из постели, но ее света хватало, чтобы уверенно видеть ручку. Та не шевелилась.

«Нейб рассказывает ему свою версию событий», – с ужасом и отчаянием осознала я. Вот почему Шелтер так долго не идет. Сейчас управляющий его убедит – и мне даже рта не дадут раскрыть. Понять-то я это поняла, но сделать ничего не могла: дверь заперта, мне не выйти и никак не перехватить генерала. Оставалось только стоять у окна и безропотно ждать своей участи.

Наконец в коридоре послышались шаги. Стремительные, уверенные. Они стихли у самой двери, и мне показалось, что между этим событием и поворотом ключа в замке прошла целая вечность, хотя, возможно, на самом деле – пол-удара сердца.

Дверь открылась, вошел генерал. В повседневной форме, с каменным лицом и ничего не выражающим взглядом. Спокойно закрыв за собой дверь, он сделал несколько шагов ко мне и остановился примерно на середине комнаты, сцепив руки за спиной.

– Я слушаю, – тяжело уронил Шелтер, сверля меня ледяным взглядом.

– Что? – хрипло уточнила я, слишком подавленная его грозным видом и уже не ожидавшая, что мне дадут высказаться.

– Что ты можешь рассказать мне о случившемся. Почему решила сбежать? Где взяла деньги?

Я растерялась, поскольку готовилась отвечать на совсем другие вопросы. Шелтер сделал еще пару шагов, сокращая расстояние между нами. Отступать назад было некуда: за моей спиной находилось лишь раскрытое окно, а нырять в него вниз головой совершенно не хотелось. Поэтому я попыталась скользнуть в сторону, но поняла, что сделала только хуже: теперь за моей спиной оказалась стена.

– Генерал Шелтер, клянусь вам, я не замышляла против вас ничего дурного, – выпалила, просто чтобы не молчать. Ведь на его вопросы положено отвечать. – Не вступала в сговор с отступниками или с кем-то еще. Я ничего не знаю о проникновении в ваш дом, если оно вообще произошло.

– Разве я спросил тебя о сговоре, отступниках и проникновении в мой дом? – Новый вопрос он почти прорычал, тихо и угрожающе. Расстояние снова сократилось. – Почему ты решила сбежать?

Еще несколько его шагов – и я окажусь в ловушке. Ища выход из ситуации, я скользнула взглядом вдоль стены, просчитывая, успею ли добраться до ванной комнаты. Глупая затея, конечно. Уж если Нейб смог заставить меня окаменеть артефактом, то самому Шелтеру это и вовсе не составит труда. Да даже если добегу… Разве остановит его такая дверь?

Узнать наверняка я не успела. Едва подумала о маневре, как Шелтер сыграл на опережение: в два шага оказался рядом, на расстоянии вытянутой руки. Почему-то только теперь я вспомнила, что на мне одна лишь ночная сорочка, которая скрывает меньше, чем демонстрирует.

Я выставила перед собой руки как последнюю надежду остановить генерала, но он грубо перехватил их за запястья и прижал к стене чуть выше моей головы, вдруг оказавшись почти вплотную. Меня вновь окутало его запахом и теплом, но сейчас такая близость скорее пугала. Потому что вблизи стало видно: Шелтер едва сдерживает рвущуюся наружу ярость. Он тяжело дышал, темные глаза сверкали молниями, зубы стискивались, а губы сжимались в тонкую линию.

– Что, настолько была противна мысль оказаться в моей постели, когда вернусь? – спросил Шелтер тихо и хрипло.

Его лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего, прерывистое дыхание обожгло кожу, и на мгновение мне стало по-настоящему страшно. Показалось, что сейчас он просто переломит меня, свернет шею или порвет в клочья. От злости.

Но когда Шелтер заговорил снова, страх резко схлынул, как откатывается назад только что набежавшая на берег волна:

– Что тебе еще от меня нужно, а? Я готов был дать тебе все, что мужчина может дать женщине: красивый дом, чудесный сад, платья, украшения, развлечения… Стабильность, покой, защиту. Делай, что хочешь, живи, как нравится. Пальцем ведь тебя не тронул, был готов ждать, пока ты привыкнешь, созреешь, увлечешься… Я ведь не старик, не урод, не извращенец, тебе было бы хорошо со мной. Тебе этого мало? Обязательно нужна свобода? Официальный брак? Не могу я их тебе дать, понимаешь? Не в моей власти. Я же не Магистр… Это не повод бежать в никуда. Ты вообще представляешь, что с тобой сделали бы, если бы поймали? Я уже не смог бы тебя защитить, бестолочь ты неблагодарная.