Нагорная проповедь - [26]

Но успех этого зависит в первую очередь от способности жизненного фермента сохранять свои свойства, ибо, утратив их, он лишится своей созидательной силы.

Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?

Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон.

Ищущие везде и во всем обязаны оставаться верными самим себе: не поддаваться уродливым влияниям, не расслабляться, избегать общения с чуждыми им людьми, не притуплять в угоду другим небывалую остроту производимого ими впечатления. Иначе они перестанут быть солью, и у них появится гнилой привкус. Но начав разлагаться сами, они окажутся бесполезными и для вышеупомянутого жизненного процесса.

Их главная задача – всегда оставаться Ищущими. Есть нечто великое в моменте зарождения новой жизни, но иные довольствуются этим происшедшим с ними удивительным событием и успокаиваются. По их мнению, этого вполне достаточно для жизни и смерти, но тогда внутренняя устремленность ослабеет, и они покинут ряды Ищущих, перестанут быть солью. Мы должны оставаться Ищущими, если хотим жить, ибо остановившиеся в росте всходы чахнут и погибают, отчего необходимо действовать, иначе навсегда останемся такими, какие есть.

Наше внутреннее беспокойство сообщается окружающим. Вибрации наших исканий заставляют содрогнуться все застывшее, вялое, неподвижное, что окружает нас. Пребывая в поиске, мы вовлечены в движение жизни, и лишь оставаясь в нем, способны оживлять собой других.

Но сколько Ищущих погрязло в концепциях, мировоззрениях, программах, «движениях», в работе! У скольких Ищущих ослабел и в конце концов вовсе пропал пульс внутренней устремленности, звучавший в их поступках, делах, в наслаждении жизнью! Сколько Ищущих мирятся с существующими обстоятельствами, усматривая в их историческом развитии доказательство собственной правоты и правды и в конечном счете довольствуются этим – мол, такова жизнь!

И есть еще одна опасность – это когда поиск сводится к однобокому познанию и движение, как его неизбежное следствие, проявляется лишь в теории, но не в жизни. Тогда люди переживают все только мысленно, действительность подменяется фантазией, новая жизнь не зарождается. В результате они лишаются и будоражащей жизненной силы. Теории никого не волнуют. Бросается в глаза, как кто-то уж очень хочет что-то из себя представлять и явить собой нечто новое, но поскольку он живет, по сути, той же жизнью, что и другие, все его потуги воспринимаются как сплошной обман, и не согласиться с этим нельзя.

Есть и такие, кто вполне отчетливо ощущает импульсы зарождающейся в них новой жизни, но их робость, страх, тревога, опасения, склонность к покою не позволяют ей возникнуть и действенно проявить себя. Они идут на компромиссы и всевозможные уступки. Я знаю много Ищущих, которые полагают, будто важнее всего новый образ мыслей, возвышенные интересы, внутренняя ориентация на определенную цель и что это, не нарушая их внешнего подобия в сфере религиозности, нравственности и практической жизни, позволяет им уживаться с другими, дает определенный эффект и способствует их развитию. Роковой самообман. Ведь в таком случае они топчутся на одном месте и перестают быть солью.

В конечном счете многие изменяют себе, лишь бы не навредить «делу». Они соразмеряют свою позицию с разумением тех, на кого хотят оказать влияние. Для них важно получить признание инертных, отчего они всю свою жизнь только и думают о том, как бы убедить других и расположить их к себе. Они даже не подозревают, что тем самым лишают свою жизнь непосредственности, уродуют ее и окончательно губят в ней изначальность. Они верят, что иначе им не стать солью, на деле же перестают быть ею. Возможно, так они и добиваются большого влияния на людей, но обновления в них больше не происходит и оно не исходит от них.

Внутреннее движение, личное становление и жизнь, неутомимый поиск и свойственное только им поведение должны найти в Ищущих свое выражение и предстать перед всеми в выгодном свете. Сдерживать это и значит подавлять. Это убивает нарождающуюся изначальную жизнь. Когда взаимосвязь между жизнью для себя и проявлением себя во всей полноте разрывается, все кончается бесплодными настроениями и назидательными рассуждениями, которые никакого влияния не оказывают.

Как много людей, вызывая в первую очередь неудовольствие своих ближайших родственников, полагают, что из любви, покорности или почитания им следует держать себя не так, как велят им их внутренние побуждения! Как много людей верят, что повредят делу и помешают его успешному развитию, если будут просто и безоглядно следовать импульсам и императивам своего обновления. Они начинают порицать себя, вдаваться в размышления и более осторожно выстраивать свои действия. И в итоге изменяют себе, перестают быть детьми по своей сути, предают изначальное естество, стремящееся к своему проявлению, и нарушают естественность жизненных процессов, от которой зависит не только личное, но общечеловеческое становление.

Нет, трение между движением и состоянием покоя нельзя ни ослабить, ни намеренно увеличить. Мы не вправе улаживать, смягчать, посредничать, равно как и выпячивать, усиливать, жить по принуждению и неестественно, а, напротив, должны позволять оживающему в нас проявлять себя совершенно непроизвольно и непосредственно – предоставлять ему возможность действовать самому, а не по нашему хотению. Иначе мы проиграли, и вся эта действенная энергия окажется для мира негодной.