Нагие и мёртвые - [248]

Инструкции довольно-таки простые, но обстановка складывалась иначе. Спустя час после вылета самолета генерала Даллесон получил от разведывательного патруля странное донесение, которое поставило его в тупик. Одно отделение из пятой роты, углубившись в джунгли на тысячу ярдов от своих позиций, обнаружило оставленный японцами бивак. Если указанные в донесении координаты были правильны, то бивак этот находился почти в тылу японцев по ту сторону линии Тойяку.

Вначале Даллесон не поверил этому донесению. На память пришел случай с сержантом Леннингом; его лживое донесение указывало на то, что отдельные командиры отделений и взводов не выполняют своих задач. Однако оснований для сомнений, казалось, не было. Когда хотят соврать, то в донесении, скорее всего, сообщат, что встретили сопротивление противника и повернули назад.

Майор почесал нос. Было одиннадцать часов, и утреннее солнце уже основательно накалило палатку оперативного отделения, в ней стало невыносимо душно, стоял неприятный запах нагретого брезента. Майор обливался потом. Сквозь откинутый полог палатки он видел часть бивачной площадки, мерцавшей на жаре и слепившей глаза. Ему хотелось пить, и несколько минут он вяло размышлял о том, не послать ли кого-нибудь из писарей в офицерскую столовую за холодным пивом. Но и это показалось для него слишком большим усилием. Стоял один из тех дней, когда лучше всего было бы ничего не делать, а сидеть за своим столом, ожидая донесений. В нескольких футах от него двое офицеров обсуждали, не поехать ли после обеда на джипе купаться. Майор отрыгнул, его беспокоил желудок, как всегда в особенно жаркие дни. Медленно, чуть раздраженно он обмахивал себя веером.

— Прошел слух, разумеется совершенно необоснованный, — растягивая слова, проговорил один из лейтенантов, — что после завершения операции к нам пришлют девочек из Красного Креста.

— В таком случае нам следует оборудовать часть пляжа, построить там кабины. Сам понимаешь, все это может закончиться так очаровательно.

— Нас снова перебросят. Пехоте всегда достается самое худшее. — Лейтенант закурил сигарету. — О боже, как бы я хотел, чтобы операция уже кончилась!

— А почему? Нам тогда придется заняться подробным анализом всей кампании. А что может быть хуже этого?

Даллесон снова вздохнул. Его угнетал их разговор об окончании операции. Как же все-таки ему поступить с этим донесением разведывательного патруля? Он почувствовал слабые позывы в желудке. Сидеть вот так в палатке и думать об отхожем месте не так уж неприятно, но, к сожалению, есть и другие заботы.

Вдалеке прозвучал залп артиллерийской батареи, вызвав меланхоличное эхо в душном утреннем воздухе. Майор схватил со стола трубку полевого телефона и дважды покрутил ручку.

— Соедините меня с «Потеншел Ред» «изи»! — раздраженно прокричал он телефонисту.

Он попросил соединить его с командиром пятой роты.

— Слушай, Уиндмилл, говорит Ленард, — сказал он, употребляя кодовые имена.

— Так, слушаю тебя, Ленард.

— Сегодня утром я получил от тебя донесение разведывательного патруля. Номер триста восемнадцать. Ты знаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Можно ли верить этой чертовщине? И давай договоримся сразу, Уиндмилл. Если кто-то из твоих ребят придумал это, и ты покрываешь его, я поставлю тебя к стенке.

— Нет, это верно. Я все проверил. Говорил с командиром отделения. Он клянется, что не соврал.

— Ну хорошо. Я буду исходить в своих действиях из… — майор запнулся, вспоминая слово, которое так часто слышал, — предположения, что донесение правильное. Но если это не так, пеняй на себя.

Майор снова вытер лицо. Почему генерал уехал именно в этот день? В нем поднималось недовольство тем, что Каммингс не учел такого оборота событий. Требовалось немедленно что-то предпринять, но майор был сбит с толку.

Вместо этого он решил отправиться в отхожее место.

Итак, что же, черт побери, можно предпринять, кроме как послать взвод, чтобы занять этот брошенный бивак? Если взвод сможет сделать это без особого труда, он тогда подумает, что предпринять дальше.

У японцев творилось что-то неладное. В последнее время убитые на поле боя японцы выглядели более худыми. Считалось, что все острова блокированы и японцы не получают никакого снабжения, но, говоря по правде, полностью положиться на флот нельзя. Майор чувствовал себя утомленным. Почему именно он должен принимать эти решения? Он потерял ощущение времени, слушая радостное жужжание мух в отхожем месте. «Господи, ну что это за дурацкий день», — подумал он.

Даллесон встал, по дороге зашел в офицерскую столовую за банкой холодного пива.

— Как дела, майор? — спросил один из поваров.

— Ничего, ничего, приятель. — Он потер подбородок; что-то беспокоило его. — Ах да! Послушай, О'Брайн, я опять получаю пополнение. Как у тебя здесь, все в порядке?

— Вы хорошо знаете, майор, что все в порядке.

Даллесон поворчал, заглянул внутрь палатки, увидел деревянные столы и скамейки возле них. Офицерские приборы из серого металла были уже расставлены.

— Не надо накрывать столы так рано, — сказал майор. — Это только привлекает сюда полчища мух.

— Слушаюсь, сэр.