Наги, значит Змей - [30]

Это правда. Я отгораживалась от этого настырного лиса лишь однажды. Это было не так давно, во время побудки Торы-куна утром перед испытанием. Так почему вышло так, что Курама оказался отрезан от меня, хотя я этого не хотела?

Больше подобного не повторялось. Оставшийся путь мы прошли вполне спокойно. На нас больше не нападали разбойники, нас даже не застала песчаная буря.

— Вижу стены Суны, — закричал один из суновцев, что шел в «голове» каравана.

— Ну, наконец-то, — простонала я, ибо мне уже надоело вытряхивать песок из сандалий.

Кошмары меня больше не мучили, и это было странно. Кошмары мне и раньше снились, и длились они с неделю, а тут приснился разок и отстал.

Войдя в деревню, я готова была взвыть. Тут повсюду песок! Вообще повсюду! Как они могут тут жить?! Ни тебе ни зелени, ни деревьев, ни реки…

— Тора-кун, Наги-чан, я зайду к Кадзекаге, а вы погуляйте пока по Суне. Встречаемся у стены через пару часов.

— Хай…

Я, конечно, насторожилась, когда он сказал про Кадзекаге, но довольно быстро отмела эти мысли. Он же изменился. Не отступник, не злой, но и не добрый. Вполне себе нормальный шиноби.

— Наги-чан, ты идешь?

— А? Да, конечно…

— Что-то ты какая-то рассеянная. Все в порядке?

— Да, я в норме. Просто устала немного. Даже думать не хочу, как мы будем возвращаться…

— Это да.

— Хотя, если сенсей не будет против, мы вернемся моим способом.

— Это, каким же?

— Потом узнаешь, — загадочно проговорила я, прикидывая, кого позвать.

Мы шли по главной улице, и мое настроение ухудшалось с каждым пройденным метром. Тут чертовски уныло. Точнее было, пока…

— Наги, я чувствую до ужаса знакомую кровожадную КИ.

— Где?

— Метров пятьдесят еще пройдете и найдете его.

Мы прошли еще около пятидесяти метров, когда увидели того, о ком говорил Курама. Когда я увидела, кто это, я готова была начать материться прямо здесь и сейчас.

— Это же ребенок!

— И что? Ты тоже была ребенком, когда меня запечатали в тебя, — огрызнулся Лис.

— Но это, же… жестоко. У Намикадзе что, мозги в том же направлении движутся, что и у Собаку Но?!

— Что ты имеешь в виду?

— Так этот ребенок тоже сын правителя деревни!

Тем временем красноволосый мальчик заметил нас и направил в нашу сторону руку. Песок, повинуясь его воле, двинулся в нашу сторону.

— Вот же блядь!

Я схватила за руку застывшего на месте Тору и отпрыгнула в сторону. И отпрыгнула я весьма вовремя. На то место, где мы только что стояли, обрушилась тонна песка, не меньше.

— Ты че творишь, мелочь?! Убить нас собрался?!

— Да… кро-о-овь…

— Ну, пиздец поговорили! Суитон: Гейзер!

Эта техника сожрала много чакры, но оно того стоило. Песок намок и потяжелел. Мальца этот факт явно не обрадовал, и он попытался поднять эту толщу песка, но сил у него было маловато, и песок шевелился слишком медленно.

— Прости, пацан. Райтон: Ряд молний!

В тех местах, куда молния ударила, песок превратился в стекло, и мальцу не удалось заставить куски стекла даже просто пошевелиться.

— Курама, ты точно не ошибся?

— А сама-то как думаешь?! Ты когда-нибудь ощущала у ребенка такую КИ?

— Нет, но запечатать Шукаку в ребенка…

Красноволосый пацан пытался что-нибудь сделать с кусками стекла, но сдался, и я почувствовала, как КИ подавляется любопытством и силой воли носителя. Отчего это вдруг биджу внутри него перестал буянить?

— Наги-чан? Ты собралась к нему подойти?

— А почему нет? Ты разве не ощущаешь, что давление пропало?

Я улыбнулась и подошла к, я уже была уверена на все сто двадцать процентов, Гааре. Присев на корточки, я посмотрела на вздрогнувшего паренька и тихо заговорила:

— Привет, как тебя зовут?

— …Собаку Но Гаара.

— Узумаки Наги, а это Юки Амэтора-кун. Можешь его просто Торой называть. Почему ты один? Где твои друзья?

— …У меня их нет.

— Как? Ты же сын здешнего каге.

— Все жители боятся меня.

— Странно, а меня в нашей деревне не боятся…

— Не ври ребенку, Наги-чан. При твоем приближении начинают трястись даже некоторые Учиха и Хьюга.

— Тебя не спрашивали, Тора-кун, — надула я губы. — Эй, Гаара-кун.

— Ч-что?

— Сколько у тебя?

— Один, — удивленно моргнул он, а я засияла, как елка в праздничную ночь.

— А у меня девять!

Я заметила, что сюда спешат не только наш наставник с Кадзекаге, но и дети последнего, однако это не помешало мне почувствовать, что чакра хвостатого начала подступать к слабой печати своего носителя, и тогда я сделала то, что первым пришло в голову. Заключила мальчика в объятия, выпуская чакру и стараясь успокоить чакру Однохвостого в ребенке. Судя по всему, Шукаку отреагировал на число хвостов Курамы.

— Тануки-чан, нехорошо баловать в мозгах носителя!

Побледнели все, кто находился в радиусе пятидесяти метров. Наш наставник, однако, тоже побледнел, хотя, казалось бы, куда еще бледнее-то? Йондайме Кадзекаге уже готов был использовать свой песок, но все они в удивлении замерли.

Самый младший сын Кадзекаге вернул объятие.

Я же возрадовалась своей маленькой победе и погладила ребенка по спинке. Сначала он напрягся, но когда я чуть усилила ток чакры, расслабился. Бля, да он кайфует от этого.

— Вот так, — проворковала я, шепча мальчику на ухо, когда почувствовала, что влияние биджу на мозг носителя уменьшилось. — Ты просто умничка…