Наги, значит Змей - [29]

— Ну да, — кивнула я, а потом решила не заморачиваться и произнесла: — Ладно, это ваши дела. Искусство фуиндзюцу: барьер. Кай!

Снова попав в лагерь, я подождала, пока сенсей зайдет, и закрыла проход. Просканировав состояние барьера и подав в него еще чакры, я пошла к костру, у которого уже сидели сенсей и Тора-кун.

— Вы не собираетесь спать?

— До рассвета осталось не так много времени, так что поспите. Я пока подежурю. И давайте без возражений, — отрубил саннин, подбросив в костер еще дров.

— Хай…

Я приземлилась прямо на еще теплый песок и, подложив под голову рюкзак, задремала. Во сне я куда-то бежала, а меня преследовали глаза. И не просто глаза, а тень, на которой было множество шаринганов.

— Наги-чан, — меня кто-то тряс за плечо, но я никак не могла проснуться.

— В чем дело?

— Сенсей, Наги-чан не просыпается!

— Наги-чан? А ну-ка, отойди.

Я задыхалась от быстрого бега и недостатка кислорода, но если остановлюсь, Оно меня догонит. Даже сквозь этот сон я почувствовала, как меня приподняли и легонько похлопали по щекам.

— Наги-чан, просыпайся.

Попытавшись вывернуться из хватки, я отчетливо услышала сдавленные ругательства и уже более ощутимые хлопки по щекам.

— Наги, — взревел уже Курама, и я распахнула глаза.

Меня придерживал Орочимару, и я отчетливо увидела на его руках порезы от когтей. Посмотрев на свои пальцы, я увидела кровь. Не мою кровь.

— Спокойно, — проговорил Орочимару, правильно истолковав мой испуганный взгляд. — Ты лишь немного меня поцарапала. Сейчас обработаю, забинтую и ничего страшного.

— Но я ведь…

Саннин отпустил меня и полез в подсумок за бинтами, но я его остановила. Он недоуменно на меня посмотрел, а я занесла руки над порезами на его руках и начала лечение, помня все наставления, что мне давала медсестра из госпиталя.

— Хокаге не говорил, что ты можешь лечить…

— Это написано в моем личном деле после графы: «Стихии».

— А, я прочел лишь про ваши личные качества и арсенал техник, а дальше даже читать не стал.

Закончив с лечением, я натолкнулась на настороженный взгляд Торы. Заподозрив неладное, я спросила:

— Сенсей, я еще на кого-то напала?

— Когда Тора-кун сказал мне, что ты не просыпаешься, у тебя появились когти и клыки. Я успел забрать тебя у него, чтобы ты его не покалечила.

Эти слова были как обухом по голове. Я могла напасть на него. И я бы напала, если бы Орочимару не забрал меня подальше от Торы. Я… чудовище?

— Ты не чудовище, Наги-чан, — будто прочитав мои мысли, произнес Орочимару. — Ты джинчурики.

— Ага, — на автомате кивнула я, но мои мысли крутились вокруг двух слов: Я монстр…

— Выдвигаемся. Мы прошли лишь малую часть. Наги-чан, снимай барьер.

Я кивнула, но не сдвинулась с места.

— Наги-чан, ты меня слышала?

— Да…

— Наги-чан!

— Хай!

Я очнулась от своих мыслей и пошла к краю барьера.

— Искусство фуиндзюцу: барьер, снятие. Кай!

Барьер пал, а я пошла, собирать печати. Их нужно лишь немного обновить и можно использовать снова. Когда все печати были собраны, я присоединилась к каравану. Тора-кун шел рядом со мной, но я ощущала, что он меня боится. Боится, что я нападу.

— Наги-чан, что тебе снилось? — его неожиданный вопрос заставил меня вздрогнуть и посмотреть на него. — Почему ты так вырывалась, когда сенсей пытался тебя разбудить?

— Не знаю, но отчетливо помню единственную эмоцию.

— Какую?

— Страх.

Тора ненадолго замолк, а я боялась просто вспомнить то, что видела.

— Так что тебе снилось?

— Я видела тень.

— Тень? Ты испугалась тени?

— Нет, не тень была страшна. Было страшно видеть на этой тени шаринганы. Даже на руках тени были шаринганы. И эти самые руки тянулись ко мне.

— Но зачем?

— Да, ты, наверное, не знаешь. В ту ночь, когда Девятихвостый напал на Коноху, им кто-то управлял с помощью шарингана. И нет, это был не клан Учиха. Они не замешаны в этом, я уверена. В ту ночь тот, кто управлял Лисом, смог взять меня в заложники и потребовать от Минато-сана, чтобы он отдал джинчурики. Минато-сан колебался, а человек в маске приставил ко мне кунай. Когда у него кончилось терпение, он возвел кунай над моим правым глазом и провел вниз. Я лишилась правого глаза в ту ночь.

— Поэтому ты носишь повязку на правом глазу? У тебя там шрам?

— Да, и из-за этого тоже. Минато-сану удалось победить нападавшего, а Кушина-сан попросила Сарутоби-сама, чтобы мне пересадили глаз человека в маске. Его глазом оказался шаринган, клан Учиха не возражал, чтобы глаз пересадили мне. Я ношу повязку не только из-за шрама, но и из-за шарингана.

— Так значит, та тень из твоего сна тянулась не просто к тебе, а к твоему правому глазу?

— Выходит, что так. Тора-кун, прости меня, что я едва тебя не покалечила. Я не могла проснуться сама, и я благодарна, что вам удалось меня разбудить.

— Не забывай, малявка, что это я тебя разбудил, — вмешался Курама со своим самодовольным тоном, и я поморщилась.

— Почему ты не помог мне проснуться раньше? Почему допустил, чтобы я пролила кровь наставника?! Почему допустил, что я едва не покалечила своего друга?!

— Я не мог к тебе пробиться, — вдруг недовольно признал Курама, а я опешила.

— То есть как?

— А вот так! Ты будто оградилась от меня, как делала только один раз.