Наги, значит Змей - [161]

— Приветствую тебя, Отшельница, — пророкотал Арден.

— Приветствую тебя, Арден, — улыбнулась я, с теплотой глядя на дракона.

— Зачем призвала меня? — поинтересовался серебряный гигант, разглядывая шокированного подростка. Потом в его глазах мелькнул огонек озарения. — Должно быть, учишь своих учеников призыву? Но отчего же я вижу только одного?

— Мой подопечный, который тогда по тебе скакал, как молодой сайгак, занимается с другим учителем, — с усмешкой произнесла я, отмечая, что из горла дракона вырвался рокочущий смех, отчего я и сама не сдержала улыбки и смеха. — Чтобы не скучать, я взялась за обучение еще одного моего подопечного.

— Только поэтому? — с неким намеком переспросил дракон, устроившись на поляне и сложив крылья.

— Ладно, это только одна из причин, — признала я, отчего дракон усмехнулся (!!!). — Помнишь, как Наруто все твердил, что победит некоего Саске-теме, в котором он видит соперника и друга?

— Помню, конечно.

— Так вот, тот самый Саске-теме сейчас безбожно пялится на тебя, разглядывая каждую твою чешуйку, — усмехнулась я, кидая выразительный взгляд на подростка.

— Так это он? — с интересом нахохлился Арден, глядя на вздрогнувшего и напрягшегося подростка.

— Да, он. Ты служишь неким пособием. Живым пособием. Он уже почти чуунин, а все еще не владеет техникой призыва!

— Что же, все ясно. Раз я больше здесь не нужен, то меня просили вернуться как можно скорее. Удачи тебе в обучении подрастающего поколения. Пусть детеныши не огорчат тебя.

— Спасибо, Арден. Передай мой поклон Эльдену. Как выдастся свободная минутка, непременно загляну.

Дракон вернулся в свой мир, а мы продолжили возобновили занятия. Перед тем, как Саске переместился в мир призыва, я положила ладони ему на плечи и дала наставление:

— Не знаю, куда тебя занесет, и к чему ты имеешь предрасположенность, но прошу тебя, не нарывайся на неприятности. Я прекрасно знаю, как порой вы, Учиха, можете быть несдержанны, но постарайся не грубить и нажить врагов как можно скорее. Ты все понял?

— Да, — серьезно кивнул генин, и я отступила, а он начал складывать печати.

— Вернись целым и невредимым, — прошептала я, когда дым от хлопка рассеялся, а я осталась одна.

Ожидание — это моя слабость. Я не любила ждать и сидеть сложа руки. Скинув плащ и сандалии, оставаясь лишь в шортах и спортивном топике, я распечатала обычный деревянный шест и начала упражнения с ним.

— Уж что-что, а ждать ты не любила никогда, — хмыкнул Лис, когда я стояла на руках вниз головой.

— Что есть, то есть, — в тон ответила я ему, делая колесо и совершая атаку, целясь в голову невидимому противнику.

Спустя еще полчаса моей тренировки, раздался долгожданный хлопок. Прекратив избиение ствола дерева, я вовремя оказалась рядом и подхватила осевшего подростка, колени которого подогнулись.

— Тише-тише, мой хороший, — ласково прошептала я, погладив его по голове и направив медчакру в руки, проверяя его состояние. — Какого…?!!! Кто тебя отравил?!

— Все… в порядке, — с хрипом выдохнул Учиха, содрогаясь всем телом. — Я должен… выдержать это. Если я… смогу, то достоин… договора.

— Т-ш-ш, молчи, — посоветовала я, поднимая его на руки и направляясь в лагерь, шипя под нос ругательства. — Я выведу яд и…

— Нет, не делайте этого, — вдруг воспротивился подросток, из последних сил, видимо, так как потом он притих.

— Вашего же проклятущего за ногу, да через плечо, — прошипела я, бережно опуская подростка на спальник.

Стянув с него испачканную футболку, я облила водой из фляги кусок бинта и провела ею по горящему лбу подростка. Его температура подскочила, и он метался в бреду.

— Блядь, сукины вы дети, — выругалась я, создав двух клонов. Одному приказала принести ведро воды, так как сама я не рискнула отходить от подростка. Второго же отправила за моими оставшимися на поляне вещами.

Принеся воды, клон развеялся. Вещи так же лежали рядом, а я обтирала горящего подростка холодной водой и ругалась, ругалась и еще раз ругалась. На кого — не важно, но проклинала я всех. Перепало даже Рикудо, отчего Курама на меня обиделся.

Когда жар начал спадать, я уже была обессилена. Голова подростка покоилась на моем бедре, а на его лбу лежала смоченная в холодной воде марля. Я же сидела, прислонившись спиной к дереву, и прикрыв глаза. Я чувствовала, что жар немного спал, а потому позволила себе задремать.

Проснулась я оттого, что на моих коленях закопошился юный Учиха. Приоткрыв глаз, все же я не выспалась и меньше всего хотела разговаривать с несмышленым юнцом, я тихо прохрипела:

— Саске, сделай милость, не шевелись, а? Ненавижу, когда кто-то ерзает рядом, мешая мне уснуть. Поимей совесть, окей?

Копошение прекратилось, и на меня уставились черные глаза. В его взгляде неожиданно сверкнули стыд и сожаление.

Поняв, что он разглядел круги под глазами и весь мой растрепанный вид, я беззлобно усмехнулась, снова прикрывая глаза. Сейчас мне больше всего хотелось спать, и Учиха это понял.

Следующее пробуждение произошло от того, что солнце навязчиво светило мне в глаза, призывая открыть хотя бы один глаз.

Досадливо поморщившись, я открыла глаза и несколько раз моргнула, позволяя глазам привыкнуть к освещению. Моему взгляду предстала интереснейшая картина: юный Учиха пытался вырваться из моей хватки, при этом не разбудив меня.