Наездницы - [7]
Умывшись и одевшись, мы пересекли Площадь и вошли в то самое здание, где накануне вечером были мы с отцом. Я спала, положив платок Сэма под подушку, и хотела снова спрятать его под одежду, но не стала этого делать, опасаясь, что это заметят Эва или Сисси, чье одобрение мне было небезразлично. Судя по всему, утром, прежде чем выйти из дома, мы должны были надевать форму.
Выйдя за дверь, я изумилась количеству девочек. Их было так много, и все они были одеты в белые юбки и блузки с маленькими круглыми воротничками и вышитыми на левой стороне груди темно-синими буквами «К», «Л» и «Й». Отец говорил мне, что здесь живет около двухсот девочек, видимо, пытаясь меня подготовить. Но я все равно не ожидала увидеть такую армию. Единственным, что резко отличало их друг от друга, были волосы. Какая-то девочка с тугими локонами посмотрела на меня и что-то прошептала своей подруге. И только тут я осознала, что озираюсь по сторонам, разинув рот. Я шагнула в толпу и попыталась приноровиться к их темпу движения. Посмотрев на ноги девчонок, я отметила, что они все без чулок. Это придавало нам сходство с детьми.
Меня догнала Сисси. Ее каштановые волосы были коротко и модно подстрижены. Я коснулась своих собственных волос, падавших мне на плечи. Я хотела сделать боб, но мама не позволила мне подстричься.
– А ты ходишь быстро! – заметила Сисси.
Я замедлила шаг.
– Да.
– Во Флориде жарко.
Ее хрипловатый голос совсем не соответствовал точеным чертам лица.
– А ты откуда? – спросила я.
– Монровилл.
Она произнесла это так, как будто я должна была знать, где это. Я сделала вид, что так оно и есть.
– Чем занимается твой отец? – поинтересовалась она.
– Он врач. И еще у него есть апельсиновые рощи.
Последнее было не совсем правдой – цитрусовые принадлежали маминым родителям, но я полагала, что землевладельцы здесь в почете.
– Я обожаю апельсины! – воскликнула она, улыбаясь своей кривоватой улыбкой.
Я тоже улыбнулась ее восторгу. Апельсины не были для меня лакомством. Я воспринимала их как нечто само собой разумеющееся.
– А что делает твой отец? – спросила я.
– Ведет дедушкины дела. И ездит на лошадях. Поэтому он меня сюда и прислал. Чтобы я научилась ездить верхом. Но, боюсь, я так к этому и не пристрастилась.
– Правда?
– Мне это занятие кажется слишком грязным, – пояснила она и поспешила добавить: – Но ты не подумай чего-нибудь такого. – Она покосилась на меня. – Просто я предпочитаю другие занятия.
Неожиданно для себя я рассмеялась. Я не смеялась уже много недель.
Мы вошли в столовую, где уже толпилось множество народу. Девушки собрались в небольшие группы возле накрытых тюлевыми скатертями столиков. Они болтали, а я видела, что им здесь нравится и они чувствуют себя как дома.
Сисси указала на наш столик, где среди других девочек сидели Мэри Эбботт, Виктория и Хенни. При виде меня Мэри Эбботт с надеждой улыбнулась, и я ответила ей улыбкой, однако села как можно дальше от нее.
– Привет, Теодора, – поздоровалась со мной Хенни.
– Ее зовут Теа, – поспешила вставить Мэри Эбботт.
Хенни ее как будто не услышала и по очереди представила мне сидящих за столом девочек, с которыми я еще не была знакома, и учительницу, мисс Меткалф, у которой была очень гладкая кожа и мелкие, белые как жемчуг зубы. На завтрак были яичница, бекон и ветчина, булочки с малиновым джемом и овсянка, но я обнаружила, что у меня совершенно нет аппетита. К счастью, на меня никто не обращал внимания. Я думала о том, что Сэма вся эта еда очень обрадовала бы. Последние несколько месяцев он ел как лошадь. Я совершенно точно знала, что в этот момент он находится за домом и ухаживает за кем-то из своих раненых животных или кормит насекомых в одном из террариумов, а возможно, поправляет какую-нибудь ветку, чтобы ящерице было удобнее греться на солнце. У него не всегда были раненые животные, нуждающиеся в уходе и лечении, но последние несколько недель он выхаживал выводок бельчат. Их мать куда-то исчезла.
– Можно спросить у тебя вопрос? – поинтересовалась Молли где-то в середине завтрака.
У нее были выпирающие передние зубы, из-за чего она казалась младше своих лет. Ее редкие русые волосы неопрятными прядями падали на спину и были на целый дюйм ниже талии. Их необходимо было срочно подстричь.
– Можно задать тебе вопрос… – поправила ее Хенни.
Она была пухленькой, с двойным подбородком и очень неудачно расположенной родинкой на левом виске. Не то чтобы она была неказистой, но ее очень портила эта родинка. Мне не понравилась Хенни, но меня успокаивало присутствие за столом этой взрослой девушки и мисс Меткалф.
– Почему ты приехала так поздно? – наконец спросила Молли.
– Не поняла.
– Почему ты не приехала в начале лета, как все мы?
Я ожидала, что Хенни вмешается, но она молчала, как и все остальные, выжидательно глядя на меня. Элис Хант Морган из Мемфиса, штат Теннесси, пальцем обвела край своего стакана. Когда я обратилась к ней, назвав ее Элис, она уточнила, что ее полное имя Элис Хант. А теперь все ожидали от меня ответа. Всем было любопытно, и я их не винила: я ведь была новенькой.
