Наемники - [3]

Гость в ответ лишь вежливо улыбнулся. Наступила пауза.

«Чего же все-таки он от меня хочет?» — думал Петр; за время, проведенное в Африке, он так и не смог приучить себя оставаться спокойным в подобных ситуациях.

Слуга прошлепал босыми ногами вниз по лестнице и с глубоким поклоном протянул губернатору толстую зеленую папку, перевязанную белым нейлоновым шнуром. На корешке был ярлык с индексом — какие-то буквы и цифры, выведенные черными чернилами.

Губернатор прищурился и шутливо взвесил папку на ладони:

— Вот, дорогой мистер Николаев. И это все о вас. Он протянул зеленый «кирпич» Петру:

— Развязывайте и знакомьтесь…

Петр с недоумением взял палку и поднял брови:

— Но…

«Досье. Из какого-то хранилища. Материалы, собранные полицией? Ничего себе!»

— Давайте я вам помогу…

Губернатор взял папку и положил перед собой на низкий столик, предусмотрительно отодвинув стакан виски. Тонкими сильными пальцами ловко развязал нейлоновый шнурок.

Сверху в папке лежала сложенная вчетверо газета, и губернатор, аккуратно расправив грубую серую бумагу, покрытую неряшливо набранными колонками слепого шрифта, протянул Петру.

— «Стандарт», — вслух прочел тот клишированный заголовок на первой полосе и поднял взгляд на губернатора: — Вы получаете газеты из Восточной Африки?

— Лично я выписываю из-за границы только ноты, — снисходительно улыбнулся Эбахон. — А экземпляр этой газеты, как и все досье, — собственность правительства Гвиании…. Бывшего, — с усмешкой добавил он.

Петр развернул газету… Со второй полосы на него смотрел его собственный портрет — крупным планом, а сверху — кричащие жирные буквы: «Серия „Советские агенты в Африке“. Продолжение. Петр Николаев».

— Какая ерунда! — брезгливо скривился Петр и вдруг разозлился: — Значит, чтобы показать мне это… (он не смог подобрать подходящего слова) вы, ваше превосходительство, оторвались от важных дел и…

— Вы хотите спросить, верю ли я в то, что здесь напечатано? — отгадал губернатор недосказанную мысль. — Но посудите сами… — Он кивнул на лежащую перед ним папку. — Вы в Гвиании уже несколько лет и все время оказываетесь… в центре самых бурных событий. — Губернатор приподнял левую руку и правой загнул на ней мизинец: — Несколько лет назад вы приехали в университет Луиса по обмену, аспирантом по направлению ООН. И вдруг оказались связанным с руководителями всеобщей забастовки. Раз. Затем вы приехали сюда уже в роли журналиста. И опять, — он загнул второй палец, — очутились в Каруне как раз в день восстания первой бригады. Два. К власти пришел генерал Дунгас, а в ночь, когда он погиб, вы были вместе с ним. Три. И вот теперь вы приезжаете в мою провинцию…

Он торжественно поднял руку с четырьмя загнутыми пальцами и многозначительно замолчал, «…и гибнет начальник моего штаба», — мысленно продолжил Петр.

— Вы ждете от меня объяснений?

— Нет, я не жду от вас объяснений. Все это… — губернатор кивнул на газету, которую Петр все еще держал в руках, и неожиданно закончил: — …ничего не стоит. Папка попала ко мне… когда глава нынешнего военного правительства майор Нначи (Петру показалось, что при этом голос губернатора приобрел какую-то странную интонацию) поручил мне возглавить комиссию по разбору дел бывшего Управления по борьбе с коммунистами.

— И, зная ваши особые отношения с моим другом Нначи, — понизил голос губернатор, — я решил сохранить ваше досье… ну как курьез, что ли!

Он выжидающе смотрел на гостя, и Петр ответил:

— Но если вы уверены, что все это… сплошная чушь, то… Губернатор вдруг обернулся к входной двери. У крыльца взревел двигатель только что подъехавшего автомобиля.

— Я никого не жду…

В ту же минуту тяжелая дверь красного дерева распахнулась и на пороге появились двое. Первым вошел толстяк гвианиец в просторной национальной одежде и в похожей на пилотку шапочке из шкуры леопарда, второй — европеец, маленький и хрупкий, смахивавший на подростка, в испачканном красной грязью голубом комбинезоне и в оранжевой каске строителя. На рукаве у него была выгоревшая красная раковина — эмблема нефтяной компании «Шелл».

— Хэлло, чиф… — начал было с порога толстяк, распахивая объятия навстречу встающему из кресла губернатору, и осекся на полуслове: — Питер?

— Мистер Аджайи? Но ведь вы же…

Петр привстал от удивления: этого человека встретить здесь он никак не ожидал.

— Вы хотите сказать, что не ожидали видеть бывшего министра Джеймса Аджайи, ведь он бежал за границу, когда наш друг майор Нначи совершил переворот? — Лицо толстяка расплылось в добродушной улыбке. — Ах, Питер, Питер, а я-то считал, что вы понимаете Гвианию достаточно… — Он поклонился губернатору: — Прошу извинить, ваше превосходительство, за бесцеремонное вторжение. Я был уверен, что в это время вы никого не принимаете, и поэтому рискнул… Это — Гарри Блейк, человек «Шелл», как говорится (Аджайи подмигнул Петру), представитель нефтяного спрута…

Малыш европеец выступил из-за широкой спины Джеймса Аджайи, весело сдвинул на затылок свою оранжевую каску и протянул маленькую, почти детскую руку губернатору:

— Рад познакомиться с вами, мистер Эбахон!

Петр почти физически ощутил остроту взгляда, которым резанул его этот человечек.