Наедине - [111]
Все еще молчит. Не в силах выносить ее молчание, продолжаю одностороннюю игру в угадайку, беря на вооружение второй пробный камень:
— Ты что, ревнуешь?
— Миш, — замечаю, как мелко подрагивает ее нижняя губа. Фима все еще не решается посмотреть в мою сторону. — Скажи честно, ты… знал обо мне, когда встречался с Машкой?
— Что?! — все, абзац, ей-таки удалось сломать бессвязный рой моих мыслей. По наивности считая себя адаптированным к ее сложнейшему образу мышления, я мог ожидать от нее любой несуразности, вплоть до ревности к девчонке, которая пропала из моей жизни задолго до того, как в ней появилась Серафима; чего угодно, только не этого.
— Вы были с ней два года назад, — будто бы нехотя продолжает Фима.
Мне кажется, я даже слышу в своей голове этот громкий щелчок, от которого все как по скорому приказу становится на свои места. Ну, почти… Если это вообще может встать на место.
— Хватит юлить, — мне уже не хочется с ней улыбаться. — Ты пытаешься обвинить меня в том, что это именно я похитил тебя во время выпускного? По-твоему, я… Лицедей? — последнее слово дается мне с трудом. — Вот зачем все эти тупые подсчеты времени, да, Фима?
— Я не знаю. Не знаю!
— Да ты спятила, черт возьми! — рычу, вскакивая на ноги и наконец-то вырубая до колик раздражающую музыку.
— Я не знаю, что думать…
— И чтобы не забивать себе голову, ты решила, что проще увидеть во мне свихнувшегося маньяка? — презрительно кривлю губы, глядя на нее сверху вниз.
— Нет. Но я должна была спросить!
— Разумеется, — бросаю пульт от заткнувшегося музыкального центра и опускаюсь на другой конец постели, упорно не глядя на Серафиму. — Ты не хочешь мне доверять. Нет, я понял. Для тебя лучше отогнать от себя всех, закрыться и прозябать в одиночку где-нибудь подальше от внешнего мира, чтобы никто тебя не трогал и не заставлял жить по правилам, которые требует простое человеческое общение. Вот что тебе так нужно, правда? С другой стороны, — продолжаю почти без паузы, — ты ведь поехала со мной, значит, поверила? Не может быть, чтобы ты не отдавала отчет своим действиям. Ты не из тех, кто поступает наобум, руководствуясь минутным порывом. И все же что-то опять изменилось… — склоняю голову к ней, но вижу только ее спину.
— Я думаю, мы никогда друг друга не поймем, — тихо говорит она.
— Если не будем пытаться, то не поймем, — смотреть на нее выше моих сил, я снова отворачиваюсь. — Ты постоянно думаешь об этом… Лицедее. Даже этот дурацкий номер с анонимной фотографией ты восприняла не как выходку ревнивого идиота, а как подсказку к личности этого ублюдка. А я дам тебе девяносто пять процентов на то, что фотку прислал твой бывший друг, черт бы его побрал. И цель у него куда прозрачнее, чем ты успела себе накрутить.
— Володя? — ее голос звучит растерянно, и от этого мне еще сильнее хочется схватить ее за плечи и трясти, пока она не перестанет изводить себя и меня этим нарастающим безумием, затягивающим нас, как в воронку..
— У тебя еще какие-то бывшие есть? Очень интересно. Может, среди них найдется парочка знакомых моих знакомых, а, Фима? Может, мне тоже пора в чем-нибудь тебя подозревать?
— Не смешно!
— Тебе кажется, что я смеюсь?
— Нет! — она вскакивает и быстро идет к двери, бормоча на ходу. — Я пытаюсь не думать о тебе ничего плохого, но ты ведешь себя так странно…
— А ты, типа, ведешь себя нормально?! — искренне изумляюсь я, поднимаясь за ней следом.
— Я чокнутая, мне можно, — ее голос доносится уже из прихожей, и я спешу туда же, подозревая, что Серафима собирается сделать нечто такое же сумасшедшее, как и она сама. Понаблюдав за тем, как она торопливо пытается натянуть на себя куртку, я подхожу ближе и с легкостью вытряхиваю ее из верхней одежды.
— Что это еще за фокусы? — интересуюсь грубо, мысленно увещевая себя не горячиться и относиться к ней с должным снисхождением, раз уж она сама не понимает, что творит.
— Мне нужно пройтись.
— Не убедила, — сообразив, что куртку ей я не отдам, Серафима пытается пробраться к двери мимо меня, но я вырастаю у нее на пути внушительным препятствием, которое на сей раз не возьмет даже нож.
— Да кем ты себя возомнил? — она возмущенно пихает меня кулаком в грудь, давно уже нечувствительную к таким пустяковым толчкам. — В конце концов, ты мне никто!
— Зато ты для меня — слишком многое, — говорю многозначительно, но эта ненормальная девчонка опять переворачивает мои слова на иной лад, бледнеет настолько, что ее кожа становится почти прозрачной, и уточняет невнятно:
— Насколько — слишком?
— Настолько, что… — и тут до меня доходит. В ярый контраст ее белому личику мое наверняка становится багрово-красным от резкого приступа ярости. — Черт, опять ты за свое?! Я не Лицедей. У меня нет желтой справки, да и ножами я никогда не увлекался. Так что уймись, наконец, Фима! Просто уймись, или…
— Или что? — она вскидывает голову.
— Или я привяжу тебя к кровати, и ты у меня с места больше не сдвинешься!
— Зачем?.. Чтобы лишить меня возможности сопротивляться? — не знаю, нарочно или случайно она продолжает с остервенением жать на ту же педаль, будто бы поставив перед собой задачу исчерпать запас моей прочности до самой последней капли и посмотреть, что будет, когда от меня больше ничего не останется.
Я придумала его. Поддавшись на уговоры лучшей подруги, нарисовала идеального в своем представлении парня, даже не подозревая, что такой человек не только существует в реальности, но и живет со мной в одном городе. Спустя какое-то время я вышла за него замуж. Но семейная жизнь дала трещину; сказка закончилась, толком и не начавшись. Когда я поняла, что дальше так продолжаться не может, то спешно собрала свои вещи и сбежала в поисках лучшей жизни, разорвав все связующие нас с ним нити. Но теперь, спустя три года, я должна вернуться… 18+!
Он был ее преподавателем. В какой-то момент он заинтересовался ею, после чего жизнь прилежной студентки превратилась в сущий ад. Ведь образ идеального мужчины, который Марта успела нарисовать для себя за время его пар, был далек от действительности. Но глупая муха уже угодила в искусно сплетенную для нее паутину, а каждая попытка вырваться из капкана лишь сильнее опутывала ее, с каждым разом уменьшая шансы на спасение… (Черновик, без вычитки, просьба это учитывать!)
Анна Лисецкая беспокоится за свою младшую сестру, Людмилу. Легкомысленная девушка уехала на дачу своего нового друга, с тех пор прошли сутки. Мила не берет телефон, оттого Анна волнуется и решает последовать за сестрицей, чтобы убедиться в ее безопасности. Компанию ей составляет Александр Волковский, более известный, как Саша Волк. В прошлом криминалист спецслужб, а сейчас просто обычный мужчина… Но вскоре ему придется вспомнить все свои навыки, ведь дача, на которую спешат герои, оказывается полна самых разнообразных сюрпризов.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Бойтесь своих желаний, ибо они могут сбыться! Когда богач, красавец и мечта всех девушек Гоша Барковский предложил ничем не примечательной студентке Рите Тарасовой стать его подругой, ей следовало бежать от него со всех ног. Тогда она не поехала бы на дачу Барковских, не стала бы жертвой преступления, совершенного отцом Гоши, не потеряла бы счастье, семью и сам смысл существования… Монстры Барковские превратили жизнь девушки в череду сплошных бед – персональный фильм ужасов, и ей надо любой ценой остановить его…
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Лина Томашевская приезжает на отдых в санаторий имени Ленина и словно попадает на машине времени в прошлое. Вскоре она становится свидетелем странной смерти московского журналиста и начинает понимать, что это тихое, на первый взгляд, место хранит страшные тайны. В девяностые здесь работала подпольная сауна «Черная роза», в которой бесследно исчезали юные девушки.Лина и ее верный приятель Башмачков начинают опасное расследование, нити которого тянутся в столицу.Все герои книги вымышленные, все совпадения случайны.Содержит нецензурную брань.