Надо посоветоваться! - [18]
С. А. ГУРЕВИЧ
УРОК И УВЛЕЧЕНИЕ
Однажды в лагере у нас возник спор. Одни говорят: «Выучи учебник и все будешь знать». Другие говорят, что этого мало. Один мальчишка сказал, что он, может быть, учился бы хорошо, если бы у него не уходило много времени на радиотехнику. А по-моему, если у тебя есть увлечение, оно должно тебе помогать учиться, а не мешать.
Как вы думаете, кто из нас прав? Ответьте, пожалуйста.
Галя ПАВЛОВА,
д. Ляхово, Ярославская, обл.
В соседнем классе шум. У меня свободный урок, и я иду узнать, что случилось. Оказывается, заболел учитель географии.
— Чем вы собирались сегодня заниматься? — спросил я ребят.
— Волгу задавали...
И началось словесное наводнение: «крупная», «великая», «с устойчивым уровнем», «широкая», «глубокая»... Все говорят одно и то же. И Волга во всех ответах одинакова — в верховьях и в устье, весной и осенью, в далеком прошлом и сегодня. Под баюкающий шелест ответов, грустно похожих один на другой, я вспоминал, как совсем недавно, в тридцатый раз, видел Волгу и города Поволжья от Калинина до Астрахани. То, что я слышал, с Волгой, такой, как она есть, роднило только изобилие воды. Звонок прервал ее унылое журчание...
Готовить один и тот же урок — вовсе не значит готовить его одинаково.
Вероятно, в классе есть ребята, влюбленные в географию. Почему же они ограничились только учебником? Ведь вокруг множество источников: бывалые люди, книги, кино, радио, журналы, газеты. Если бы каждый на уроке по любимому предмету сообщал то, что он знает, видел, слышал, прочитал, богатства каждого стали бы достоянием всех, исчезли бы одинаковые ответы, одинаковые письменные работы.
Мы решили тогда продолжить наш разговор. Встретились через неделю.
В классе нашлись ребята, побывавшие на Волге. Один отдыхал летом на Куйбышевском море. Другой ездил зимой в Казань. Третий видел реку с палубы теплохода. Четвертый плавал на байдарке по окрестностям Юрьевца. Наконец, кто-то наблюдал реку с самолета, когда возвращался из Баку, — «совсем как на карте».
Расспросили отцов — участников битвы на Волге — и строителей волжских электростанций.
На партах почти перед каждым — книги, справочники, журналы, фотографии.
Один ссылается на вчерашнюю газету, другой — на утреннюю радиопередачу, третий — на старый фильм. Кто-то захватил газетные заметки и статьи о том, что произошло за эти семь дней в городах Поволжья. Принесли стихи Некрасова, воспоминания Репина, очерки Горького. Сделали закладки в «Днях и ночах» Симонова и в «Сталинградских очерках» Гроссмана. Появились репродукции с картин Левитана, фотографии и даже магнитофонная запись волжских песен.
Увлечение принесло на урок те интонации, какими обычно радуют переменки: и удивление, и гнев, и юмор, и сарказм. Теперь на уроках есть все, кроме равнодушия.
У большинства ребят есть свои увлечения. Но вот родители тревожатся:
— Моделями комнату заставил, а по черчению, как и в ту четверть, тройка...
— В походы ходишь, а по географии не успеваешь...
Теперь, когда физика во многом определяет успех археолога, когда биология не может развиваться без химии, а литература — без истории, нельзя, увлекаясь одним предметом, не замечать остальных. Тогда увлечение превращается в препятствие. А ведь оно может стать тем фундаментом, без которого немыслимо прочное и красивое здание знаний.
Если то, чем вы занимаетесь на уроках, и то, чему вы отдаете досуг, не перекликаются, страдает и то и другое. Иногда даже нависает угроза второгодничества. А если вы перекинете мостик от своего досуга к урокам, то поможете и своему увлечению и своей учебе.
Не только от ребят, которые учатся в шестом, седьмом классе, но иногда и от старшеклассников в ответ на вопрос: «Чем вы увлекаетесь, по какому пути собираетесь идти?» — слышишь: «Еще не выбрал. Успею, ведь сколько еще времени впереди...»
Но так думали не все.
На маленьком стекольном заводе, которым управляла мать Мити Менделеева, мальчик пристально всматривался в не угасающую ни днем, ни ночью печь. В этой печи огонь превращал в стекло песок, известь и соду. Здесь «получались первые мои впечатления от природы, от людей и от промышленных дел», — вспоминал впоследствии великий Менделеев. Его вторая диссертация называлась «О строении кремнеземистых соединений». В ней он объяснял то, что впервые наблюдал в детстве.
Шестилетний мальчик ползал по скалам у Симферопольского шоссе, где добывали камень для дорог и мостовых, с трудом выковыривал перочинным ножом горный хрусталь из твердой породы. Каждую находку он аккуратно укутывал в вату. Знакомые привозили ему камни издалека. Шли годы. Товарищи мальчика меняли увлечения, а он по-прежнему все свое свободное время отдавал любимому делу. Мальчик стал взрослым. Коллекция минералов превратилась в научную ценность. Так шел в науку неустанный искатель и исследователь минеральных богатств нашей Родины, один из основоположников геохимии, Александр Евгеньевич Ферсман.
«...Я, как только помню себя, всегда и всецело был поглощен только одним стремлением к занятиям выращивать те или другие растения, и настолько сильно было такое увлечение, что я почти даже не замечал многих остальных деталей жизни: они как будто все прошли мимо меня и почти не оставили следов в памяти», — вспоминал Иван Владимирович Мичурин.
