Надкушенное яблоко Гесперид - [33]

Собственно, в этом месте ход ее мыслей плавно изменился, и вместо концентрации на выборе нужных туфель – хотя она честно продолжала аккуратно вставлять ногу в предлагаемые ей продавцом варианты и сосредоточенно топать каблуком – потек в ставшем почти привычным за последние дни направлении князя. Точнее, не столько собственно князя, сколько его, князя же, к ней отношения.

– Конечно, я ему нравлюсь, потому что стал бы он иначе... – Нет, эти мне не подходят, нужно на полномера меньше, и я просила темно-синие, а не черные, – Стал бы он иначе приглашать меня на все эти приемы. Так уж прям ему пойти не с кем, и в театр тоже. Да и я... То есть мне, он, конечно, очень симпатичен, потому что почему бы и нет, но ничего такого... – Да, эти я, пожалуй, возьму. Дайте, пожалуйста, вторую примерить. – Ничего такого тут нет и быть не может, потому что я... Потому что мы с Сашкой... В общем, ничего такого мне не нужно, и вообще противно... Да так ли уж противно? – честно спросила она сама себя, одновременно говоря вслух продавщице, чтобы выписывала туфли и направляясь к кассе.

– Да нет, пожалуй, так чтоб совсем противно, такого, наверное, нету, – продолжала она рассуждать в ожидании, пока кассовый аппарат разбирался с ее кредиткой. – С другой стороны, чего я рыпаюсь, он же, то есть князь, а не Сашка, мне ничего и не предлагает... Стоп-стоп-стоп, – Ирина взяла пакет с коробкой и задумчиво направилась к выходу. – Он же за мной ухаживает, это-то ясно... И я ему нравлюсь, да. Но вот такого, чтоб противно... Никаких намеков, никаких поползновений... Да он вообще до меня не дотрагивается... Хотя, пожалуй, мог бы... Я бы, может, и не брыкалась бы особо... Но мне, среди прочего, нравится это тоже, – решила она, уже садясь в свою машину. – Да. Потому что благородный человек, и во мне видит прежде всего человека, а не то, чтобы только за жопу хватать. Потому что это духовное общение, – хмыкнула она, заводя мотор и подмигивая себе в зеркало заднего вида. – Но эту сову, мы, пожалуй, в ближайшее время слегка разъясним.

Когда князь Илья поднялся за ней в квартиру – на прием они должны были ехать вместе, потому что только машина князя могла быть пропущена на территорию посольства, а он, как подобает джентльмену, наотрез отказался от идеи встречаться где-то в городе, да Ирина не слишком уж и настаивала, не желая прыгать по мокрому снегу, пересаживаясь из машины в машину, в платье до полу и шелковых туфлях на шпильке (идею ограбления князем ее квартиры она давно не только отвергла, но даже успела поделиться ей с самим князем – при случае, в порядке юмора и смеха, а также с тайным намерением разговорить последнего на тему его истинных намерений. Князь, впрочем, смеялся как-то не очень, но и на провокацию не поддался, изящно уведя разговор в сторону). В общем, адрес был выдан и время назначено, и секунда в секунду Ирина при полном параде, то есть в платье, шали и на каблуках открывала князю дверь так и неограбленной им квартиры.

Князь вошел, одарил, как и полагается, Ирину заслуженным комплиментом по поводу ее наряда, выслушал не менее заслуженный ее ответный панегирик – князь был в настоящем фраке, и фрак этот шел ему совершенно чертовски неприлично, что Ирина, собственно, ему и сказала. После чего, как фокусник, извлек откуда-то – у фраков, насколько Ирине было известно, карманы не предусмотрены, а вошел князь с пустыми руками, но тем не менее, в руках у него внезапно возникла из ниоткуда яркая оранжевая коробка, перевязанная коричневой ленточкой, которую он протянул Ирине со словами:

– Я внезапно тут осознал, что прием Рождественский, и, поскольку я и так вам ужасно обязан, и был формальный повод... В общем, это Вам – со всею моей признательностью... Не откажитесь принять...

Князь был настолько выспренне-вежлив, и одновременно так искренен, что всю тираду можно было бы, при желании, принять за определенный издевательский стеб, но Ирина, во-первых, успела за время знакомства попривыкнуть к этой его манере, а во-вторых, отлично знала, что именно может лежать в оранжевой коробке... Потому что только в такие и именно в такие коробки упаковывает свою продукцию небезызвестная фирма Гермес, а человек, который дарит тебе что-то от Гермеса, навряд ли имеет в виду поиздеваться над тобой... Сашка, по крайней мере, никогда не издевался, покупая ей там шарф по поводу какой-нибудь важной даты. В общем, промямлив какую-то приличествующую случаю благодарность, она торопливо, но бережно развязала шелковый бантик, подняла оранжевую крышку и только ахнула, глядя на роскошную кашемировую шаль – как раз такую, о которой могла бы мечтать сама, и к тому же в темно-синих тонах, то есть идеально подходящую к ее сегодняшнему наряду.

– Господи, Илья! Но это же... Вы сошли с ума... Это безумно дорого!

– Ирина, – голос князя прозвучал непривычно твердо. – При всем моем уважении, я не буду говорить с Вами о деньгах – ни теперь, ни после.

– Да, конечно... Спасибо огромное, но мне если честно, все равно неловко...

– И совершенно напрасно. Я Вам уже говорил, то одолжение, которое мне делаете Вы, поверьте, стоит гораздо большего. Кроме того, для меня это удовольствие само по себе... Вам ведь нравится?