— Ух! — засмеялся Клей и поднял руки. — Я навлек недовольство папашки?
— Кто дал вам право так разговаривать со мной? — взорвалась Тоби. — Я пришла сюда, чтобы помочь вам, а вы ведете себя так, словно я одна из ваших подружек.
— Это ведь вам пришла в голову идея забросить сюда коляску, — возразил Клей.
— На что вы намекаете? — взвилась она, уперев руки в бока.
— Ни на что. Идите, веселитесь. Спасибо, что помогли с Молли. — Клей провел Тоби через кухню и гостиную. — И не волнуйтесь. Я вас больше не побеспокою.
— Отлично! — с жаром ответила Тоби.
Но злилась она не на Клея и не на Эдварда. Ее пугали собственные чувства. Что с ней творится? Винить приходится только себя.
— Доброй ночи, мистер Бартон.
С этими словами она надела куртку и вышла.
Клей Бартон прочно застрял у нее в мозгу. Последние шестнадцать часов она была неспособна думать ни о чем, кроме этого красивого, обольстительного изобретателя, который неожиданно выбил ее из колеи. Тоби сидела за столом, уставившись в чашку горячего кофе и пытаясь обрести ясность мысли. Ночью она не спала.
Благотворительный обед прошел как в чаду. Тоби должным образом улыбалась и пожимала все нужные руки. Эдвард, страшно довольный, заметил, что никогда не видел ее столь обворожительной. Но, ужиная икрой и омарами и разговаривая с могущественными лоббистами Медицинской Ассоциации, она только и думала, что о Клее Бартоне: как он ест свиные сосиски и пиццу с зеленым перцем и при этом смотрит «Касабланку». Тоби все бы отдала, лишь бы снова оказаться в этой неказистой квартирке, пристроившись вместе с ним на диване, а не на этом душном, многолюдном приеме под руку с Эдвардом.
Когда Эдвард поцеловал ее на прощание, она пожалела, что это не Клей. Дикие, нелогичные мысли вроде этой пугали ее. Она всего лишь один день как знакома с Клеем Бартоном, а уже мечтает об его поцелуях.
Черт! Тоби стукнула кулаком по столу. Ей просто необходимо перестать мучить себя. Она несомненно страдает от наплыва плотской страсти. Обычная химическая реакция, и ничего более. Даже если она испытывает вожделение к Клею Бартону, не следует поддаваться ему. Ведь она всегда отличалась хладнокровием в напряженные моменты жизни.
Однако это неожиданное увлечение заставило Тоби пересмотреть свои отношения с Эдвардом. Как она может выйти за него замуж, если ее тянет к другому?
Тоби вертела на пальце кольцо Эдварда с двухкаратным бриллиантом. Шесть месяцев, как они помолвлены, и еще шесть они встречались до этого. Эдвард в состоянии осуществить ее мечты. Мечты о стабильности и надежности. Ей никогда бы больше не пришлось голодать и скверно одеваться. Люди больше не смеялись бы у нее за спиной. В отличие от ее безответственного отца, Эдвард способен ее обеспечить. Может ли она отказаться от этого ради неизвестности?
Но любит ли она Эдварда?
Эта мысль схватила ее за горло. Тоби закрыла глаза и попыталась убедить себя, что любит. Когда он сделал ей предложение, она радовалась, как школьница, была возбуждена и тронута тем, что он остановил свой выбор на безденежной девице совсем не из своего круга.
А любовь?
Но что такое любовь? Сентиментальные слова? Возбужденные эмоции? Мать была по уши влюблена в отца, и это превратило ее жизнь в каторгу.
Тоби встала из-за стола. Как же ей быть?
Если бы Клей Бартон со своей малюткой на руках не ворвался в ее жизнь, у нее не было бы никаких сомнений. Скорее всего, она никогда больше его не увидит и не может позволить себе из-за мимолетного увлечения отклониться от истинных целей.
А каковы, собственно, ее цели? Процветающая врачебная практика, хороший дом и муж. Дети. Тоби сглотнула. Эдвард не хочет детей.
— Доктор Эвери? — раздался в интеркоме голос Лилли. — Пришел назначенный пациент.
Тоби снова уселась за свой рабочий стол и нажала кнопку интеркома:
— Спасибо, Лил. Пусть проходит.
Она сняла со спинки стула белый халат и покачала головой. Все равно сейчас ничего не решить. У нее еще есть время подумать и сделать правильный вывод, а сейчас ее ждут пациенты.
Тоби сделала глубокий вдох. Затем сняла кольцо и положила его в карман. Да, у нее еще масса времени.
* * * *
— Иди сюда, Молли. Хватит жевать мой ботинок.
Клей осторожно вытащил ботинок у нее изо рта. Молли улыбалась, на губах у нее лопались пузырики.
— Я понимаю, как это вкусно, но вряд ли доктору Эвери это понравится.
Доктор Тоби Эвери. Роскошная женщина, которая заткнула бы за пояс Ингрид Бергман. Клей перевел дыхание и стиснул зубы. Что же в ней такого, чем она так пленила его? Нет слов, она привлекательна. Ну и что? Он каждый день встречал привлекательных женщин, но они же не вызывали в нем столь бурной реакции, не заставляли сердце биться с бешеной скоростью.
«Ерунда. Забудь о ней», — велел он себе.
Анализ собственных чувств причинял Клею беспокойство. Ему ничего не стоило соединять и разъединять различные механические детали, но, когда дело касалось эмоций, он предпочитал прятать голову в песок, придерживаясь мудрости: если на что-то не обращать внимания, оно рано или поздно исчезнет. Точно так же он решил поступить с доктором Тоби Эвери.
Молли смотрела на него и гулила.
