Надежда во мраке - [27]

– Надеюсь, тот Эфенди сказал правду. – Сказала девушка, чем вызвала раскат тепла по душе бывшего инквизитора.

– Я тоже надеюсь. – Ответил Карамазов и потянулся для того, чтобы поцеловать девушку, надеясь на более продолжительный поцелуй, но внезапно сорвался от боли, едва ли не упав на землю.

Эмиля тяжко выдохнула и во всю горло обратилась к солдатам:

– Орден, собраться и приготовиться к отступлению на базу! Проверьте своё оружие и амуницию. Останавливаться нигде не будем.

Карамазов уже заковылял к вертолёту, как его окликнули певучим мужским голосом:

– Воин, постой!

Бывший инквизитор обернулся и увидел, как с его клинком, изрядно скрючившись, в руках стоит золотой воитель, хранитель Стамбула, с явным вызовом во взгляде.

Глава восьмая. Отвлекающий манёвр или план на самоубийство

Север Великой Пустоши. В ста километрах от границы с Директорией Коммун. Спустя два дня.

Как и всегда здесь было серо и уныло, а радиационные ветры напевали свою скорбную песнь былых времён, которые становились ушедшим призраком дней минувшей свободы… Да, ветер, насыщенный радиацией плясал по всей пустоши, ничем не останавливаемый.

Солнца в этих местах не было подолгу, только изредка, чуть больше десятка раз в году оно могло прорваться через грузный и «каменный» небосвод, чем изрядно радовало жителей Пустоши.

Сейчас здесь было довольно прохладно, но главное, чтобы не пошёл снег, ибо он собрал в себя чуть не всю таблицу Менделеева, впитав в себя чёрные выхлопы из мануфакториев.

Серый песок, серая земля, бесцветный небосвод. Всё было настолько меланхоличным, что можно было спокойно сойти с ума, насмотревшись на эту картину угнетения жизни и природы.

И на севере этой Территории расположился один из самых непримечательных посёлков городского типа, стоявший на цвета серого гранита барханах, к которому вела единственная дорога. Сей поселение нельзя были назвать ни деревней, ни селом, ибо тут на заражённой земле ничего нельзя было вырастить, а если и кто-то заводил огород, то не было никакой гарантии, что урожай не съест своего огородника…, точнее – не съест его радиацией.

Поселение представляло собой по форме ровно четырёхугольник, практически квадрат. В нём было всего четыре длинных и широких дороги, расположившиеся крестом и проходящих через весь посёлок, связав воедино его концы. А посередине, на месте схождения дорог была устроена большая площадь с двадцати метровым монументом нового правителя, удерживающего в руке клинок, устремлённый к небесам, прибавляющий к статуе ещё три метра.

В этом маленьком городке было всё, что предписывал Кодекс Градостроительства, составленный с пожеланиями всеми Департаментами Власти, а именно: часовня Христианской Конгрегации Праведной веры, культовый дом Конгрегации Веры в Государство, здание Трибунала, административный центр Все-Министерства, представленный в отделах Имперор Магистратос и «Оплоте Старосты». Всё в городке подчинялось тому, что и как скажут представители Департаментов Власти.

Но для сегодняшних незваных гостей ценность представляли не культовые или административные постройки. А совершенно иное, абсолютно слившееся с местностью, ставшее воплощением его серости и убогости, но несущие в себе свет будущего, луч практически потухнувшей надежды.

Это серая двухэтажная постройка тихо и мирно стояла на краю города, ничем не примечательная и выдающаяся. Она стояла на дальнем краю северо-востока посёлка, прямо у самой дороги, став одной из многих, подобной своим стилем одинаковым в этом, районе, поселении. Стиль постройки подобного типа был утверждён Кодексом Градостроительства, и любое отступление от него строго каралось законом.

Дом был выполнен из серого камня, став подобным коробке, такие же острые углы такие же ровные углы и общая неприметность. Только крыша имела отличительные черты, будучи исполнена в светло-серой окраске черепицы, а не в «безликом сером», как и все в этом мрачном посёлке. Впрочем, это и было единственной отличительной чертой этого тусклого домика.

И вокруг строения, которое могло привлечь своё внимание только черепицей, было не меньше сотни подобных построек, сделанных либо из камня, либо из более современного материала, напоминающим бесцветный пластик.

На обратном краю города, а точнее за ним, под покровом скрытности, укрывшись за одним из барханов из серого песка, собралось несколько человек, приготовившихся войти в городок и забрать то, что так давно искали.

Всего было семь человек, да и чёрный вертолёт прямо за ними, который сюда их и доставил. Возле вертолёта лежало несколько открытых сумок, в которых некогда находилось снаряжение.

– Вот скажи мне, Карамазов, что дал тебе тот бой? – Словно с сарказмом спросил мужчина в длинном бежевом пальто.

– Морс, я получил новое изящное оружие, взамен старого. – С лёгкой радостью, которой так давно не было в мужчине, прозвучал ответ.

И бывший инквизитор вспомнил, как тот воитель в золотых доспехах, восставший из собственного поражения и позора, с глубоким уважением отнёсся к воину, нанёсшему ему поражение. В знак почтения он вернул старый клинок Карамазова и преподнёс ему новый, более совершенный. Свежий меч был выкован из самых прочных и гибких сплавов, заточенный по самым последним технологиям вплоть до последней молекулы на мече и исполненный в стиле древней Византийской Империи оружия, перекованного немного на новый манер, похожего на парамерион.