Надежда - [6]

Шрифт
Интервал

ПОПЫТКА ВВЕДЕНИЯ ПРАВИЛ ИГРЫ.

Из стены раздался роботоподобный голос и сказал: «Вы в игре, из нее нельзя выйти. Не все доберутся до конца. Сейчас вам проводник выдаст правила игры».

– Началось. Так мы не договаривались, – сказал Марк Цукерберг.

Проводник, человек похожий на Мавроди и писателя Сорокина одновременно, вместе с пакетами с бельем кладет на сиденье бумажки, скрепленные несколько листов формата А4. На одном написано: «Правило одно – никаких правил». Остальные листы пустые.

– Нам предлагается самим написать правила? Это интересно, – сказал Пабло Коэльо.

– Правил нет. Это не новость, у нас в стране нет правил, привыкайте. Понятия есть, правил нет. Эпоха – феодализм перед зарождением рыцарства. Век этак VII, ну IX, – сказал я.

– Кажется, тут нет мобильной связи. Я хотела позвонить Ване в Москву и Васе в Самару. Наверное, мы попали в параллельный мир, – сказала Полина.

– Главное правило видимо волшебность мира. Надо искать амулеты, волшебные палочки, огниво, волшебные бобы и избушку бабы яги, – сказал Иван Коэльевич.

ПСИНА МЭПCINА.

Смотрим карту. Купили на ярославском вокзале.

Поверх всех надписей над всей Азией, кроме Индии, написано «CINA».

– Если прочитать быстро «мэпсина», получается «псина». Псина, которую звать Мэ, – сказала Надя.

– Китайская карта. Для них мы Северные Территории, – сказал Марк Цукерберг.

– Мы что-то пропустили? – сказал Пабло.

Как всегда вы что-то пропустили. И мы. А вот на обороте таблица соответствий.

Москва-река называлась Черторье. Раньше под таким названием значилась одна из подземных рек, под городом.

Неглинная – Алфей.

Яуза – Лета.

Улица Неглинная стала ул. Чингисхана.

Каменный мост – мост Камен.

Знаменка – Рюриковская.

Гоголевский бульвар – Темная аллея.

Ваганьковский холм – Венерин холм.

Ул. Большая Никитская – Большая Гиперборейская.

Малая, соответственно.

Старый Арбат – Столбовая.

Новый Арбат – Или Большая бесовская.

Ильинка – ул. Клептомана Гермеса.

Тверская – ул. Ивана Купалы.

Манежная площадь – Скифская пустошь.

ГУМ – почти так же, но вот так: «ГУУУУМ».

Красная площадь – площадь Пожар (вернули старое название).

Кремль, так и здесь, – Кремль.

Башни Кремля – по-новому: Никольская – башня Голодных поэтов.

Тайницкая – Банная башня.

Александровский сад – Гефсиманский сад.

Моховая – Лишайниковая.

Кутузовский – проспект Свадьбы в Канне Галилейской.

Петровка – Опричная улица.

Проспект Мира – проспект Рамон Джапы.

Васильевский спуск – площадь им. Ивана Гопоты.

Москва стала называться по-разному: Маоскво. Авоськва. Моська. Моква. Wоскваw. Владение Москвари. Шаурм-Град. В отличие от Санкт-Петербурга, который стал Шаверм-Град. Или Промзона «М».

Россия тоже стала «с вариантами». Понятно, что осталась «Рашка». Добавились Рашегудбайвилль, Ойлвилль, Шведский Дегабар (что-то из Звездных войн, название системы, куда сослали Магистра Йоду), Сайки Ру. Непонятный генез слова Сайки. С рыбой сайкой не связано. Видимо выросло из «сайты». Сайты RU. И самое популярное, инвертированное ЯccииR.

– А что случилось с прежним миром Москвы? Почему он посыпался? – спросил Марк.

Надя сказала: «Во всем виновата девочка Полли. Все сделала маленькая девочка, но не она сотворила мир. Но сумела поднагадить этому миру. Нет, не думайте, что Поля развалила СССР. Но кое-что по мелочи ей удалось. Я понимаю, что вас это интересует? Поднимите руки те, кого это интересует. Единогласно. И Поля подняла руку. Правильно, скромные девочки не смогут стать подружкой Мадонны».

Надя рассказывает историю про черный кирпич.

Мама Полины Библиотекарша с Заклеенным Очком. Работает в библиотеке им. Ленина. Так ее зовут. Не в смысле фамилия Ленина. В смысле, заклеенным стеклом очка… очков… ну как сказать-то. Не «очки», а «очко», в смысле очки. Бывает такой предмет, тема, что на язык никак положить нельзя (не колобок). Злые мы. Жизнь – плохой запутанный сайт «тарел.ком». Двери смежной комнаты – одна в рай другая в ад. Обе в АД. Ад и еще «адее». Дорога в ад выложена благими намерениями и семейными трусами – такая желтая кирпичная дорога как кафель в ванне. Брак – это сексуальное извращение. Сексуальная фантазия сам по себе, Дети, конечно, должны рождаться.

Когда они жили в съемной хрущевке. А до того два года в провалившейся под землю пятиэтажке! Есть такая в Москве, на набережной Новикова-Прибоя. Она провалилась еще в 1966 году по предсказанию доктора Мессинга. То место заасфальтировали. Там не прекращали жить люди. Причем не гастарбайтеры или рабы, а Интеллектуальная Элита Москвы. Не в смысле «интеллектуальная элита Москвы», а на самом деле Интеллектуальная Элита Москвы. Которую никто не знает, потому что оказывается можно прожить жизнь и не добиваться признания. Писать, но не публиковаться. А зачем? Ради денег. Интересно, кто-то получил много денег за что-то стоящее? Архимед? Коперник? Галилей? Жанна Д`Арк, Пушкин? Ницше? А разве можно сказать что-то новое? Еще Гете, а до него Экклезиаст, говорили, что нельзя.

Папа «жил» на работе, а Полет, можно сказать, выросла в библиотеке им. Ленина. Дочь полка библиотекарей.

ПОЛЯ НАШЛА В БИБЛИОТЕКЕ ИМ. ЛЕНИНА КНИГУ, КОТОРАЯ ИЗДАЛИ НА КНИГУ ПОХОЖА, НО НЕ КНИГА. ЛИСТАТЬ НЕЛЬЗЯ.


Рекомендуем почитать
Поговори со мной…

Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.


Воровская яма [Cборник]

Книга состоит из сюжетов, вырванных из жизни. Социальное напряжение всегда является детонатором для всякого рода авантюр, драм и похождений людей, нечистых на руку, готовых во имя обогащения переступить закон, пренебречь собственным достоинством и даже из корыстных побуждений продать родину. Все это есть в предлагаемой книге, которая не только анализирует социальное и духовное положение современной России, но и в ряде случаев четко обозначает выходы из тех коллизий, которые освещены талантливым пером известного московского писателя.


Его Америка

Эти дневники раскрывают сложный внутренний мир двадцатилетнего талантливого студента одного из азербайджанских государственных вузов, который, выиграв стипендию от госдепартамента США, получает возможность проучиться в американском колледже. После первого семестра он замечает, что учёба в Америке меняет его взгляды на мир, его отношение к своей стране и её людям. Теперь, вкусив красивую жизнь стипендиата и став новым человеком, он должен сделать выбор, от которого зависит его будущее.


Дороги любви

Оксана – серая мышка. На работе все на ней ездят, а личной жизни просто нет. Последней каплей становится жестокий розыгрыш коллег. И Ксюша решает: все, хватит. Пора менять себя и свою жизнь… («Яичница на утюге») Мама с детства внушала Насте, что мужчина в жизни женщины – только временная обуза, а счастливых браков не бывает. Но верить в это девушка не хотела. Она мечтала о семье, любящем муже, о детях. На одном из тренингов Настя создает коллаж, визуализацию «Солнечного свидания». И он начинает работать… («Коллаж желаний») Также в сборник вошли другие рассказы автора.


Малахитовая исповедь

Тревожные тексты автора, собранные воедино, которые есть, но которые постоянно уходили на седьмой план.


История Мертвеца Тони

Судьба – удивительная вещь. Она тянет невидимую нить с первого дня нашей жизни, и ты никогда не знаешь, как, где, когда и при каких обстоятельствах она переплетается с другими. Саша живет в детском доме и мечтает о полноценной семье. Миша – маленький сын преуспевающего коммерсанта, и его, по сути, воспитывает нянька, а родителей он видит от случая к случаю. Костя – самый обыкновенный мальчишка, которого ребяческое безрассудство и бесстрашие довели до инвалидности. Каждый из этих ребят – это одна из множества нитей судьбы, которые рано или поздно сплетутся в тугой клубок и больше никогда не смогут распутаться. «История Мертвеца Тони» – это книга о детских мечтах и страхах, об одиночестве и дружбе, о любви и ненависти.