Надежда - [66]

Он покупал ей цветы и небольшие подарки, которые очень радовали маму, и ее глаза светились счастьем. Степан Иванович говорил, что придет весна и они поедут на дачу высаживать рассаду на грядки. Они тут же начинали планировать, сколько чего и где посадят. Степан Иванович приносил газеты и журналы по огородничеству, и они читали их, определяясь с сортами огурцов и помидоров. Он как будто вливал в маму новые силы, давал надежду, заставлял забыть о болезни, не зацикливаться на ней. И мама оживала, в глазах ее загорались огоньки. Она полностью полагалась на Степана Ивановича и верила каждому его слову.

Я заметила, что в последнее время у мамы под глазами часто появлялись синеватые мешки, которые подолгу не сходили, лицо у нее осунулось и стало более бледным. Конечно, причиной могло быть то, что она мало бывала на свежем воздухе. Впрочем, Степан Иванович ежедневно, два раза в день, одевал ее и выводил, как он говорил, «на прогулку по свежему воздуху». Правда, «гуляли» они в лоджии, но все равно это было лучше, чем целый день находиться в квартире. И еще меня беспокоили отеки на ее ногах. Я отнесла мамину мочу на анализ, опасаясь, что у нее что-то с почками, но с ними все было в порядке. И тогда я стала настаивать на том, что надо еще раз проконсультироваться у Лидинича.

– Павлинка, я же была у него, и не один раз, – воспротивилась мама. – Зачем мне к нему идти? Это будет напрасная трата денег, которых у нас не так уж много. Кстати, оплату за учебу на следующий год не повысили?

– Нет, – соврала я. – Не повысили.

– Хоть это радует.

– Завтра мы с Юрой отвезем тебя на обследование, – твердо сказала я.

– Но зачем?!

– У тебя сильно отекли ноги, а с почками все нормально.

– Вот видишь, с почками все нормально, думаю, и с остальным органами тоже.

– Но надо найти причину отеков. К тому же у тебя отекают не только ноги, но и лицо.

– Большая проблема! – всплеснула она руками. – Лишнюю чашку чая выпила, вот и отеки! Купи мне что-нибудь мочегонное, и отеков не будет.

– Те таблетки от гипертонии, которые ты принимаешь, действуют и как мочегонное, но отечность остается. Пусть тебя посмотрит Лидинич и какой-нибудь кардиолог.

– Я была прошлый раз у кардиолога.

– Мама, ну не будь же ты ребенком! – взмолилась я. – Прошлый раз отеков не было, а сейчас они есть! К тому же я сама хочу поговорить с врачами о состоянии твоего здоровья.

– Хорошо, – после небольшой паузы сказала она. – Только при одном условии.

– Говори, какое твое условие, шантажистка.

– Давай поедем вдвоем, без Юры. Понимаешь, он все-таки мужчина, и мне не хочется, чтобы он видел меня в таком… жалком виде.

Я не успела ничего ответить, как запел мой мобильник. Звонила тетя Даша, бывшая наша соседка.

– Здравствуйте, тетя Даша! – обрадовалась я. – Мы? Потихоньку… Да, я учусь, немножко подрабатываю… Мама болеет, но держится. Лечимся, а как же!.. А как вы?.. Да… А Валюшка как?.. Да вы что?.. Ну, она молодец!.. Я? Не переживайте, на свадьбу приглашу… Когда? Позвоню, скажу. Что нового в селе?.. Этого и следовало ожидать… Хорошо, передам обязательно. До свидания.

– Как они там? – спросила мама.

– Нормально. Валя вторым уже беременна. Тебе привет от них всех.

– Спасибо. Приятно, что меня помнят. Она еще что-то сказала. Что?

Я задумалась, стоит ли маме говорить о том, что еще я узнала от тети Даши. Наверняка именно из-за этого она и позвонила. Немного поколебавшись, я сказала:

– Его посадили.

У меня не повернулся язык назвать его хотя бы отчимом.

– За что? – к моему удивлению, совершенно безразличным тоном спросила мама.

– За попытку изнасилования маленькой девочки, его падчерицы.

– Значит, он все-таки получил свое, – спокойно сказала мама, и на ее лице не дрогнул ни один мускул.

Профессор Карл Иосифович был на голову ниже меня, с круглой лысоватой головой, в очках. Он был похож на Эйнштейна.

Его фигура напоминала небольшой шкафчик, но это не мешало ему быть очень подвижным, несмотря на свой возраст. Он назначил маме обследование, и мы с ней обошли кучу кабинетов, где с помощью различных приборов определяли, как функционируют мамины органы. В конце ей сделали томографию мозга, и после этого мы вернулись к профессору с кипой бумажек.

– Так-так-так, – говорил он, изучая результаты обследования. – Так-так-так.

Мама нетерпеливо заерзала на диване, и я взяла ее за руку. Рука была мягкой, прохладной, но потной. Раньше мама практически не потела, даже в сильную жару, но в последнее время с нее пот лился градом при каждом усилии.

Профессор закончил изучать бумаги и посмотрел из-под очков на маму, потом на меня.

– Вам, дорогуша, нужна операция, – сказал он и постучал карандашом по столу.

– Мне? Зачем? – испугалась мама.

– У вас обнаружили гематому мозга.

– И что… нельзя ее пролечить? – На глазах у мамы заблестели слезы.

– Ее надо просто удалить. Вот и все.

– Это… это платная операция?

– К сожалению, да.

– И сколько это стоит? – спросила мама, и с ее ресниц на мою руку упала слеза.

Профессор назвал сумму. Она была действительно большой.

– Я не хочу операцию! – сказала мама.

– Я поставлю вас на очередь, – не обращая на слова мамы ни малейшего внимания, сказал профессор, открывая свой блокнот и перелистывая его страницы. – Это будет… Это будет двадцатого мая. А до этого времени я хотел бы, чтобы вы пролечились у нас в отделении.