— Нет, серьезно, — быстро ответил он. — Я не шучу.
— Зачем такому, как вы, идти в гардемарины? — спросил я без обиняков. Возможно, сказался опыт общения с миссис Донхаузер. Я сразу взял быка за рога.
Дерек сосредоточенно рассматривал кончики своих пальцев:
— Помните, я как-то сказал вам о завещании моего отца? До тех пор, пока мне не исполнится двадцать два, имением будут распоряжаться управляющие.
— Помню.
— Я знаю, что они со мной сделают. Отправят в какую-нибудь школу. С глаз долой. Может быть, даже обратно на Землю, а это еще семнадцать месяцев на борту какого-нибудь паршивого корабля.
— Спасибо, вы очень любезны.
Он покраснел:
— Я не хотел вас обидеть. Но поймите, я не желаю, чтобы кто-то мною распоряжался. Я достаточно взрослый и могу самостоятельно принимать решения. Вы говорили, что контракт заключается на пять лет…
— И?..
— Через пять лет мне будет почти двадцать два. — Он говорил уверенно, словно имел веские основания для поступления на службу.
— Вы занимались науками, мистер Кэрр? — Я не мог не задать этого вопроса: обучение было необязательным, по желанию родителей.
— Конечно. Ведь я не крестьянин.
— Математику изучали?
— Да, кое-что Алгебру, геометрию, тригонометрию.
— Матанализ?
— Нет. Но думаю, что смогу. — Самоуверенности ему было не занимать. — Ну что, подхожу я вам? — поинтересовался он, когда я кончил задавать вопросы.
— Нет. — Во время нашего разговора он ни разу не назвал меня «сэр», только однажды — «командир», а об имени и говорить нечего. Но Бог с ней, с вежливостью, гораздо важнее, что его мотивы поступления на службу выглядели весьма неубедительно.
— Почему?
— Во-первых, вы уже переросли возраст кадета.
— Я просто потеряю два года, вот и все.
— Возможно. Но мне кажется, у вас не хватит характера, мистер Кэрр.
Он вспыхнул:
— Объясните, пожалуйста.
Я был расстроен и слишком устал, чтобы продолжать разговор.
— У вас плохие манеры. Вы думаете, что весь мир вам подадут на блюдечке. Вы не знаете, что такое дисциплина, и не сможете ее поддерживать. Гардемарины съедят вас живьем и выплюнут ваши косточки. — Я встал. — Над кадетами издеваются, мистер Кэрр. Надо мной тоже издевались. Иногда жестоко. И нужна выдержка. Вы не сумеете. Спасибо за проявленный интерес. — Я взялся за ручку люка.
— Вы не имеете ни малейшего представления о моей выдержке, — сказал он холодно. — Мне надо было хорошенько подумать, прежде чем разговаривать с вами.
— До свидания. — Я вернулся на первый уровень. Уж не был ли я с ним слишком суров, подумал я, поостыв.
Он лишь изложил мотивы, побудившие его идти служить. Не из любви же к военной службе он собирался это сделать. Он не дурак, знаком с математикой…
Отвратительный тип! Сколько эгоизма! Да и я мог вести себя поумнее.
Я пошел на мостик. При моем появлении Вакс и Алекс встали. Гардемарины дежурили теперь вместе, чтобы снять часть нагрузки с главного инженера и пилота. Я и сам был в полном изнеможении. У Вакса были черные круги под глазами, и мне стало его жаль.
— Мистер Хольцер, вы свободны. Идите спать.
Ему повезло, и он не стал спорить.
— Есть, сэр. — Он отдал честь и исчез, пока я не передумал.
— У меня сегодня двойная вахта, сэр. Следующая будет с Сэнди, — сказал Алекс.
— Я знаю. — Именно поэтому я и был здесь. Вакс и Алекс — это одно, Сэнди и Алекс — совсем другое. Дел на вахте немного, но всякое может случиться. И наше присутствие здесь просто необходимо. Почти все системы корабля автоматические: гидропоника, рециркуляция, энергопитание. Во время синтеза мы не могли маневрировать кораблем, и главной опасностью оказалась скука. Я просматривал журнал. К счастью, Алекс почти не дергал меня.
Через час явился Сэнди. Явно в хорошем настроении. Я заметил у него на шее следы губной помады, но решил промолчать. Зато Алекс оказался менее деликатным и стал хихикать, я тоже не удержался.
— Хватит, — сказал я наконец. — Приступайте к своим обязанностям. — Они успокоились. Тишина становилась все более невыносимой. Алекс снова хихикнул, дав выход накопившейся энергии. Сэнди последовал его примеру, но под моим взглядом сразу умолк.
— Мистер Тамаров, — холодно заметил я, — шутки в сторону, вы на вахте. Ведите наблюдение за приборами. — Надо признаться, я сам едва сдерживался — смех заразителен — и в то же время был зол. Дух командира Хага витал над нами. Хихикать на вахте? Да он вышвырнул бы нас из воздушного шлюза.
Я вернулся к журналу и углубился в чтение записей с самого начала нашего круиза. Но когда дошел до нашей стоянки на «Ганимеде», Алекс снова затрясся от смеха, прикрыв рот рукой.
Это было последней каплей, переполнившей чашу.
— Мистер Тамаров! — Он вскочил, вытянувшись по стойке «смирно». — Передайте привет главному инженеру, и пусть он посоветует мне, как поступить с гардемарином, который на вахте пренебрегает своими обязанностями. Ступайте!
— Есть, сэр. — Со смешанным выражением смущения и страха на лице Алекс отдал честь и быстро вышел.
Сэнди сосредоточился на своем экране, упражняясь в вычислениях.
Через двадцать минут я услышал сдавленный голос:
— Разрешите войти, сэр? — В коридоре стоял Алекс, вытянув руки по швам с блестевшими от слез глазами.
