Надежда гардемарина - [48]

12

Я постучал по стакану. Зал затих.

— Отец наш Небесный, сегодня на корабле Флота Объединенных Наций «Гиберния» 14 марта 2195 года. Благослови нас, наше путешествие и пошли здоровья и благополучия всем на борту корабля.

Уже прозвучало «аминь», а я так и не сел на свое место.

— Прежде чем приступить к ужину, мне хотелось бы кое-что вам сказать. — Некоторые пассажиры переглянулись. — Как вам известно, мы вошли в синтез и двигаемся к Надежде. — По залу пронесся гул неодобрения. — Мои офицеры и я… (Эта фраза мне нравилась. В ней звучала уверенность.) Мои офицеры и я надеемся прибыть на Надежду по расписанию. Но у нас не хватает четырех офицеров, а это означает дополнительные вахты для оставшихся. Поэтому я разрешил зачислить на службу кадетами одного или нескольких человек из числа пассажиров.

Пришлось повысить голос, чтобы перекрыть негодующий ропот.

— Пройдя курс обучения, кадет становится гардемарином — офицером военного флота. Он или она зачисляются на службу сроком на пять лет. За это время можно дослужиться до лейтенанта или капитана. Служба в Военно-Космических Силах — профессия престижная. Кто этим заинтересовался, пусть свяжется с интендантом, а тот устроит встречу с офицером.

В зале воцарилась тишина. Я сел. Сегодня со мной за столом сидели только миссис Донхаузер и мистер Каа Лоа — молчаливый микронезиец, с которым я раньше не был знаком.

— Добрый вечер, миссис.

— Привет, командир. — Она задумчиво смотрела на меня. — Разве гардемаринов набирают не из детей?

— Только кадетов. Гардемарины по акту Генеральной ассамблеи считаются взрослыми.

— Неужели вы надеетесь, что родители согласятся отдать вам своих детей, командир Сифорт? — Меня редко называли командиром Сифортом, но слышать это было приятно.

— Возможно, и не согласятся.

— Тогда зачем это бесполезное предложение? — спросила она, как обычно, без обиняков. И эта ее манера мне нравилась.

— Не совсем бесполезное, — возразил я. — Мне не нужно согласия родителей.

Она наклонилась, взяла меня за руку.

— Ники, не отнимайте детей насильно! — Тон ее был решительным и спокойным. — Вы, возможно, еще не знаете, что нет ничего сильнее стремления родителей защитить свое чадо. Не дай Бог, чтобы оно сработало против вас.

В словах миссис Донхаузер не было угрозы — просто предупреждение. И я оценил это.

— Я учту ваш совет, миссис Донхаузер. — Надо было поскорее сменить тему.

Вечернюю вахту я нес с Алексом. Настроение у него было лучше, чем у меня. Мне хотелось просто посидеть и подумать. У него же в голове вертелся тысяча и один вопрос. Он вел себя уважительно, но говорил без умолку. Сказалось, видимо, то, что совсем недавно мы спали на соседних койках. Теперь Алекс стал чересчур фамильярным, чтобы скрыть свою робость. А мне предстояло решить вопрос с заключенными.

Смертный приговор был вынесен мистеру Тауку, а также матросу Рогову и помощнику машиниста Герни. Рогову за то, что ударил старшину Терила, а Герни — за драку с мистером Вышинским. Последний случай вызывал особое беспокойство. Я видел подлеца собственными глазами и думаю, что Герни не соображал, на кого поднял руку. В который раз перечитал я статьи закона об оскорблении действием офицера.

— Как вы думаете, можно устранить неисправность Дарлы? — задал очередной вопрос Алекс, в четвертый раз пытаясь завязать разговор.

— Не знаю. — Следует ли считать преступлением оскорбление действием, если преступник не знал, что перед ним офицер? Пожалуй, да. Потому что драка сама по себе преступление, а задеть в ней офицера можно и по несчастной случайности. С другой стороны…

— Мы могли бы отключить ее для перепрограммирования, пока находимся в синтезе, сэр.

— Помолчите хоть немного, Алекс, — ответил я как мог мягко, однако Алекс выглядел побитым щенком. Он больше не заговаривал со мною, но молчание его было красноречивее всяких слов.

Я вздохнул про себя, зная, как поступил бы в сложившейся ситуации командир Хаг. Но я любил Алекса и попытался отвлечь его.

— Посчитайте поправки для двигателей из-за дисбаланса загрузки при условии, что мы не будем брать груз на Окраинной колонии. Это будет хорошая тренировка.

— Есть, сэр. — Теперь по крайней мере он какое-то время не будет ко мне приставать.

Во время своей очередной вахты пилот Хейнц мне сказал, что ни в одном из файлов не смог найти пароль. Я молча кивнул и, надеясь, что он не заметил, как я покраснел, при первой же возможности покинул мостик и поспешил к себе в каюту. Там я достал из сейфа коробку с микросхемами, про которую совсем забыл, и вставил чип в головид.

На первом чипе были частные платежные квитанции командира и отчеты о состоянии его денежных счетов в банках Новой Шотландии и Луны. На втором — книга, взятая из корабельной библиотеки.

На третьем — список личных кодов, разрешающих специальный доступ к компьютеру.

Не решившись все проделать самостоятельно, я вызвал на мостик главного инженера, усадил рядом с собой и отдал Дарле приказ на рекалькуляцию.

На самом деле все оказалось очень просто. После того как я назвал пароль, она с минуту пребывала в молчании, в то время как на экране что-то мелькало. Наконец, словно прочистив горло, она произнесла звонким, как колокольчик, голосом: