Надежда - [66]

Кларенс, задумавшись, шел в густом потоке прохожих.

Репортер знал, что, посещая адвоката, он уже рисковал своей работой и всем привычным жизненным укладом. Если Бирн узнает об этой встрече, увольнение будет неизбежным. Но он не мог поступить иначе.

Пожилой адвокат выслушал короткий и уже заранее обдуманный рассказ Кларенса с профессиональным вниманием.

— Ну и что вы думаете делать?

Кларенс пожал плечами.

— Я пришел посоветоваться. Во всяком случае предъявить Боеру обвинение в двух убийствах и всей шайке — в вымогательстве.

— Кто вас будет поддерживать?

— Как поддерживать?

— Как всегда поддерживают в таких случаях… Есть ли у вас за спиной лицо, достаточно сильное, чтобы отстоять вас, если вас похитят, чтобы перекупить уже купленных шайкой свидетелей, чтобы найти, наконец, свидетелей в вашу пользу? Есть ли у вас такое лицо, которое сможет заставить суд еще раз пересмотреть дело?

— Я думаю, — сказал Кларенс неуверенно, — что меня будет поддерживать закон.

Адвокат улыбнулся.

— Это слишком абстрактно. А если Боер выставит десять свидетелей, которые заявят, что Бенсон был сумасшедшим? можете ли вы гарантировать безопасность тем двадцати, которые скажут, что он был здоров?.. Другими словами, есть ли у вас деньги? Большие деньги?

Кларенс признал, что нет. Адвокат развел руками..

— Тогда…

В другой адвокатской конторе яркий брюнет с красными губами и розовым упитанным лицом сразу же замахал руками.

— Против Дзаватини, — ни в коем случае.

В третьей конторе, помещавшейся в пыльной, бедно обставленной комнате, желчный нервный мужчина сразу заговорил о гонораре и назвал такую сумму, что у Кларенса похолодело в груди.

— Я же должен обеспечить семью на всякий случай, — сказал он в ответ на удивленный взгляд репортера.

Кларенс вышел от адвоката потрясенным. Это была стена. Власть гангстера вырисовалась перед ним во всем ее могуществе. Он с недоумением посмотрел на перспективу улицы. Все эти огромные дома, трамвайные рельсы, сложное переплетение бесконечных проводов, автобусы и автомобили, бегущие по асфальту, самый асфальт и даже то, что лежало под ним: коридоры подземки, электрические кабели и водопроводные трубы — весь материальный мир города был сделан людьми-строителями. Такими людьми, которые никого не убивали, ни за кем не охотились. Такими, как Бенсон или Каталони, шофер, возивший его в порт, и даже он сам. Город, построенный людьми, свидетельствовал Об их могуществе. И вдруг оказалось, что гангстер с револьвером в окровавленной лапе был значительно сильнее этих тысяч и десятков тысяч.

У Кларенса было впечатление, что мир рушится. Он стоял, не понимая, куда идти и где искать защиты. Впервые он осознал, что он одинок и, в сущности, очень слаб. Законы, которые правили этим миром, были совсем не такими, какими они казались ему еще неделю назад.

Он медленно побрел домой пешком через весь город, Может быть, Докси был не так уж неправ в своих рассуждениях о принципах и положении в обществе. Как выяснилось, убеждения Кларенса не стоили ровно ничего при отсутствии у него денег.

Но когда он вспомнил тревожный голос Бенсона, когда тот по телефону просил его приехать в порт, в нем всё возмутилось. В конце концов у полунищего грузчика было еще меньше возможности начинать борьбу, в которую он всё-таки вступил.

На Парковой улице Кларенс зашел в аптеку и, усталый, опустился на табурет возле стойки. В аптеке было пусто. Аптекарь Барли сидел против него, и репортер, которому больше всего хотелось сейчас посоветоваться с кем-нибудь, неожиданно для себя рассказал этому толстому пожилому мужчине всю историю, опуская имена и некоторые детали.

Барли неожиданно предложил новый вариант.

— Знаете что, — сказал он, посапывая засорившейся трубкой. — Вам нужно попробовать связаться с Вилки.

— С Вилки! — Кларенс удивленно откинулся назад. Вилки был главарем другой гангстерской шайки. Использовать одного бандита против другого. В этом было что-то дикое.

— Вы этим не бросайтесь, — сказал Барли медлительно. — Когда во время выборов республиканская партия грызется с демократами, происходит много взаимных разоблачений, и публика от этого хоть немного да выигрывает.

— А как мне его найти? — спросил Кларенс неуверенно.

— У меня есть приятель, — сказал Барли. — Он работает официантом в баре на Восьмой авеню, Сам Вилки там не бывает, но туда часто приходит его ближайший помощник О’Лири. Вы его сами сразу узнаете. Грузный такой, краснощекий детина с галстуком, как павлиний хвост, Он приходит всегда по утрам играть на биллиарде.

Пека Кларенс обдумывал это неожиданное предложение, Барли продолжал:

— Вы ему только ничего и никого не называйте. Ни себя, ни других. Скажите, что у вас есть такие-то и такие материалы. Если он заинтересуется, они могут вас поддержать. В крайнем случае это вам ничем не грозит.

Репортер с удивлением смотрел на Барли. У аптекаря был опыт в области подпольной жизни города, такой, какого не хватало ему самому. Они продолжали разговаривать дальше, обсуждая этот предмет, и Кларенс увидел за кажущейся простотой и непритязательностью Барли человека умного и мужественного.