Надежда - [65]

Придя в редакцию, он отправился прямо к Докси.

— По всему видно, что мой материал о Бенсоне не будет напечатан.

— Очень может быть, — равнодушно согласился начальник отдела. — Во всяком случае ни по чему не видно, что он будет… Но вам-то что за дело? Занимайтесь своей работой.

Но у Кларенса во всей этой истории была еще одна неясность.

— А как вы думаете, станет ли газета печатать какие-нибудь новые материалы о положении в порту? Помните, там была составленная вами заметка с несколькими вопросами?

— Не знаю. Я, во всяком случае, делаю только то, что мне говорят.

Кларенс пошел было к себе, но Докси остановил его.

— Вы знаете? С сегодняшнего дня вам утверждена прибавка в сто долларов.

Прибавка была огромной. Если бы Кларенс не сознавал, что это была цена молчания, он был бы вне себя от радости. Но теперь он чувствовал, что может скоро лишиться ее вместе со всей зарплатой. Он только хмуро кивнул.

— Спасибо.

Спускаясь по лестнице, Кларенс размышлял. Получилось так, что газета разом прекратила печатать что-либо о положении дел в порту. Вызывающая заметка, адресованная в Городское управление полиции, была последней. После нее эта тема была как бы обрублена. Что это всё могло означать? Сначала Бирн был очень заинтересован делом Каталони..

Войдя в коридор, Кларенс увидел, что у дверей отдела собралась кучка репортеров. При его приближении раздался смех, какие-то восклицания, и репортеры поспешно вошли в комнату.

Кларенс, недоумевая, толкнул дверь, сделал шаг и остановился.

Все сотрудники отдела выстроились в ряд лицом к нему. В центре этой шеренги стоял самый старый по стажу работы в «Независимой» репортер Лейфем — желчный и злой старик. Сейчас, однако, его лицо сияло широкой улыбкой. В руках он держал поднос, заимствованный, очевидно, в буфете, здесь же на этаже. На подносе был большой шоколадный торт с прислоненным к нему картонным плакатиком: «Новому Рокфеллеру».

В лицо Кларенсу вдруг брызнуло целое облако конфетти, нарезанных дыроколом из простой газетной бумаги.

— Поздравляем с прибавкой, — сказал Лейфем и вручил Кларенсу поднос. Кругом раздались дружные аплодисменты.

Кларенс был настолько неподготовлен к этой встрече, что не нашелся ответить что-нибудь остроумное. Он стоял, смущенно глядя на поднос и чувствуя неловкость от того, что не знал, куда его девать.

Но церемония поздравления была уже окончена. Репортеры быстро разошлись по своим местам, и обычный рабочий шум сразу восстановился в комнате…

Кларенс сел за стол и сунул торт в ящик. Он испытывал некоторые угрызения совести. В конце концов газета— это не только Докси и Бирн, но еще и десятки и сотни таких вот рядовых работников, как например сотрудники его отдела. Оказывается, они вовсе не были так безразличны друг к другу, как он предполагал.

Кларенсу пришло в голову, что он за всё время работы в «Независимой» не попытался поближе сойтись с теми, с кем сидел в одной комнате. Может быть, если бы они теснее были связаны между собой, многие вопросы решались бы гораздо проще.

— Послушайте, — обратился он к Джеффу. — А откуда вы узнали, что мне прибавили зарплату?

— Лейфем сегодня был у кассира, — ответил Джефф. — Почему это вам вдруг такое счастье привалило?

Кларенс вздохнул. В ответе на этот вопрос как раз и заключалось то, что совершенно обесценивало прибавку в его глазах.

— Послушайте, — он понизил голос и придвинулся ближе к соседу. — У меня неприятность…

— Что такое? — охотно откликнулся Джефф.

Кларенс коротко изложил ему историю Бенсона и сказал, что Бирн не хочет печатать об этом ничего.

Джефф задумался.

— Жалеете, что пропал хороший материал?

— Да нет. Понимаете, настоящий убийца ходит на свободе.

Джефф еще раз подумал и спросил:

— А тот, которого убили, был ваш знакомый?

— Нет. Я же вам говорил, что нет.

— Ну, чего же вы хотите?

Кларенс внимательно посмотрел на Джеффа.

— Ничего, — сказал он наконец. — Ничего. Извините, Джефф. Пожалуй, я зря расстраиваюсь. Я теперь подумал и понял.

— Еще бы не зря! — Джефф усмехнулся и пожал плечами. — В городе каждый день по нескольку убийств, и каждый день кого-нибудь арестовывают. Если всякий раз трепать себе нервы…

Джефф начал рассказывать о каком-то случае в железнодорожных мастерских, но Кларенс уже не слушал его.

Конечно, это было идиотизмом — заговорить с Джеффом. Что его интересует, кроме гонорарной ведомости!

Отвернувшись к окну, Кларенс вновь задумался, пытаясь представить себе мотивы, которыми мог руководствоваться Бирн, не опубликовывая материал.

В конце концов Кларенс решил, что ему в этом не разобраться. Однако так или иначе он должен был действовать.

Всякий раз, когда он вспоминал о Боере, его передергивало от гнева и отвращения. Он был всё еще убежден, что если как следует взяться за бандитов, с ними будет покончено, хотя бы в порту. Ведь не вся полиция подкуплена, да и самих грузчиков в десятки раз больше, чем гангстеров.

Вечером, закончив работу, Кларенс отправился в адвокатскую контору Липмана, с которым ему приходилось встречаться по делам газеты.

Толпы служащих в белых воротничках высыпали на тротуар. Над мостовой носился бензиновый перегар, вспыхивали и гасли огни светофоров и световой рекламы.