Надеюсь и люблю - [49]

Джулиан знал, что его друг прав. Кайла была частью его прошлого. Теперь у нее новая жизнь, к которой он не имеет никакого отношения. Но стоило ему прикоснуться к ней, как он вспомнил ее любовь… и это заставило его почувствовать себя невероятно одиноким.

– Джулиан? Ты ведь возвращаешься, да? Завтра у тебя встреча с…

Не дослушав, актер повесил трубку. Голливуд и собственная карьера в шоу-бизнесе вдруг показались ему такими далекими и несущественными, как черно-белые снимки проб по сравнению с цветной широкоформатной пленкой. Он закрыл глаза и невольно оказался во власти болезненных воспоминаний давно ушедших лет…

Его мать, Маргарет Джеймсон Этвуд Коддингтон, давным-давно сказала ему, что на нем лежит проклятие, и, похоже, оказалась права. Отец умер, когда Джулиану исполнилось восемь месяцев. Маргарет не упускала случая напомнить сыну о том, что никогда не хотела быть матерью. Она велела называть ее «мэм» и приучила вести себя так, чтобы его всегда было видно, но никогда не было слышано. Как только он немного подрос, она отправила его в школу-интернат в Швейцарию, где он и воспитывался, пока ©на занималась своими бесконечными мужьями, пластическими операциями и великосветской жизнью. Она часто посылала ему чеки, но никогда – письма.

Когда ему исполнилось шестнадцать, он сложил пожитки и отправился в Америку, надеясь найти какую-нибудь работу в Лаббоке, штат Техас.

В возрасте девятнадцати лет он уже представлял очертания своего будущего. Разумеется, оно пришло к нему в образе женщины. Он до сих пор помнил ее ошеломляющую красоту. Она подобрала его, как кошелек, валяющийся на дороге, мимо которого невозможно пройти. «Я возьму его», – сказала она себе. Позже он обнаружил, что она знаменитая актриса, и не успел оглянуться, как стал сниматься в фильме с ее участием, а потом оказался в Голливуде. И сразу стал сенсацией сезона. Тогда он изменил свое имя и образ жизни. Вэл занялся его карьерой и придумал ему прошлое, включающее безвременно погибших родителей. Именно Вэл назвал его Джулианом Троу.

Джулиан долгие годы провел в ожидании того, что кто-нибудь раскопает его настоящие корни и отыщет его реальное прошлое. Но напрасно.

Кайла была единственной, кто настаивал на том, чтобы знать его истинное лицо, а не то, что было растиражировано в прессе. Джулиан рассказал ей о себе всю правду, но скрыл настоящее имя.

– Господи, ну вот я уже и вспомнил о своей матери! Хватит! – Джулиан спустил ноги с кровати, поднялся и нетвердыми шагами направился в ванную.

Он принял душ в крошечной душевой кабинке, надел потертые джинсы и черную майку. Сверху натянул куртку, которую приобрел накануне в местном «доме моды» – магазине Зика. Выйдя в холл, он постучал в дверь комнаты, где жил его шофер:

– Поехали!

Когда он сбегал вниз по лестнице, навстречу ему из кухни вышла Лиззи. Она была похожа на обвалянную в муке плюшку, которую вот-вот засунут в печь.

– До свидания, мистер Троу. Вы вернетесь к ленчу?

– Не знаю. Пока, Лиззи.

Он открыл входную дверь и заметил стайку молоденьких девчушек, толпящихся у забора. Стоило ему появиться, как они хором закричали его имя. Казалось, в этом городке новости разносятся быстрее ветра.

– Здравствуйте, леди. Рад вас видеть, – слащаво улыбнулся Джулиан.

Они сгрудились вокруг самой смелой своей подружки, хихикая и стесняясь голых ног в коротких юбках.

– Что у нас здесь? Приветственный комитет от городской мэрии? Какие хорошенькие девушки! Я польщен.

Шофер выглянул из окна.

– Я сейчас спущусь, мистер Троу.

– Не торопитесь, – беззаботно махнул он рукой.

– Вы не дадите мне автограф, мистер Троу? – попросила одна из девушек. Ее кругленькие щечки вспыхнули ярко-красным румянцем.

– Для меня это большая честь. – Привычным движением он достал из кармана джинсов ручку и стал раздавать автографы. Девчонки затараторили все разом, подталкивая друг друга локтями для смелости.

– Сегодня вечером будет зимнее представление, мистер Троу… Может, вы захотите взглянуть? – вымолвила самая смелая, вызвав смех остальных.

Джулиан прижал руку к сердцу. Господи, как он любил поклонниц!

– Готов поклясться, что у такой симпатичной девушки уже есть кавалер!

– Ну что, Серена? – закричала другая девица. – У тебя ведь и в самом деле есть кавалер. А как насчет того, чтобы пойти со мной, мистер Троу?

Джулиан собирался отшутиться, но вдруг заметил еще одну девушку. Она стояла позади всех, улыбалась, но не хихикала и не просила автограф. Сердце замерло у него в груди.

Она была по-настоящему красива, традиционной голливудской красотой – высокая, худая, темноволосая девушка с глазами цвета растаявшего шоколада. Великолепные волосы в полумраке казались пропитанными чернилами. Это, должно быть, она…

Джулиан неправильно написал свое имя и протянул клочок бумаги рыжей девушке, которая рассмеялась, обнажив ряд зубов с корректирующими пластинками.

Он протиснулся сквозь толпу девочек и подошел к темноволосой красавице. Его сердце учащенно билось.

– Как тебя зовут, дорогая?

– Джейси.

Джулиана Селеста. Джей Си.

Его дочь. Он был поражен. Впервые она предстала перед ним не как бессловесный младенец в колыбели, а как взрослая девушка, выросшая без его участия, вдали от него. Вряд ли он закрыл глаза в этот момент, но на какой-то миг перед его внутренним взором возник образ из далекого прошлого: они с Кайлой в постели, а между ними лежит запеленутый младенец.