Нада - [73]

— Многие из великих вождей, моих друзей, боятся и ненавидят Дингана, Если бы они знали, что сын Чеки жив и сын этот — Убийца, они подставили бы ему свои плечи, чтобы, опираясь на них, он достиг власти. Воины чтят имя Чеки, он обращался с ними жестоко, но был щедрым и храбрым царем. Они не любят Дингана: жесток он не менее Чеки, но дары его не так щедры, поэтому они с радостью приняли бы сына Чеки, если бы достоверно узнали о его существовании. Но в том-то и вопрос, что им пришлось бы положиться только на мое слово. Надо постараться убедить их!

Вскоре после этого Умслопогас покинул меня и пошел в хижину Зиниты, своей Инкозикази; она лежала, завернувшись в одеяла, и, по-видимому спала.

— Привет, супруг мой, — сказала она медленно, как бы только пробуждаясь. — Мне снился странный сон, будто тебя называли царем, и все полки зулусов проходили перед тобой, приветствуя тебя, как царя!

Умслопогас с удивлением взглянул на нее, он не понимал, слыхала ли она что-нибудь или то был вещий сон.

— Подобные сны опасны, — отвечал он, — и тот, кому они снятся, хорошо делает, если молчит, пока они не забудутся!

— Или не сбудутся! — возразила Зинита, и снова Умслопогас с удивлением взглянул на нее.

После этой ночи я начал свою деятельность: выслал шпионов в краали Дингана и от них узнавал все, что происходило у царя. Он хотел было собрать войско для нападения на народ Секиры, но в это время до него дошла весть, что буры, числом пять тысяч всадников, направляются к его краалю. Поэтому Динган не мог выслать войска к Заколдованной Горе, и мы, живущие в ее тени, пребывали там в покое.

В этот раз буры были разбиты, потому что Богоза, шпион, завел их в засаду; убитых было немного, остальные отступили только для того, чтобы впоследствии вернуться снова, и Динган это понял. В то же время белые люди из Наталя, англичане, напали на Дингана через Нижнюю Тугелу и были перебиты нашими воинами.

При помощи различных колдунов я наводнил страну всякими слухами, пророчествами и неясными предсказаниями и старался подействовать на умы дружественных мне вождей, посылая неудобопонятные вести и приготовляя их к пришествию того, кто скоро объявится им. Они слушали внимательно, но дело двигалось медленно, племена жили далеко друг от друга, а многие вожди находились в походах со своими отрядами.

Так шло время. Прошло много дней с тех пор, как мы вернулись к Горе Призраков. Умслопогас более не ссорился с Зинитой, но она ревниво наблюдала за ним, а он ходил угрюмый. Он все ждал Наду, а та не приходила.

ПОЯВЛЕНИЕ НАДЫ

Как-то ночью — на небе светла полная луна — я сидел в своей хижине один с Умслопогасом, и мы беседовали о своих планах; потом разговор перешел на Наду-Лилию, и он начал выказывать отчаяние, что девушка уже не вернется.

Вдруг, среди полной тишины, залаяла собака. Мы встали и выползли из хижины. Было поздно, и не мешало бы быть осторожным; собака могла лаять на шелохнувшийся лист, как и на отдаленные шаги идущего войска, которое она почуяла.

Нам не пришлось долго искать причину тревоги: перед нами стоял высокий, стройный человек, который осматривал хижины, как бы не решаясь окликнуть живущих в них. В одной руке он держал ассегай, а в другой небольшой щит. Мы не могли разглядеть лица этого человека, оно было в тени, изорванный плащ висел на его плечах. Видно было, что он хромал и стоял, выдвинув одну ногу. Мы выглянули из-за хижины, тень которой скрывала нас, незнакомец же не замечал нас. Он постоял немного, потом заговорил сам с собой; голос его был удивительно нежный, и мой чуткий слух уловил, что это голос НадыЛилии, единственной оставшейся в живых из моих детей. Я затрепетал от радости, но, сделав знак Умслопогасу, чтобы он скрылся в тени, сам выступил вперед и потребовал назвать себя. Нада боязливо молчала. Тогда я сорвал плащ, прикрывавший ее.

Когда Нада увидела, что я открыл ее тайну, она бросила щит рядом с копьем, как предмет более ей не нужный, и угрюмо опустила голову. Но когда я оказал, что отведу ее к старому начальнику, она кинулась на землю и обняла мои колени; слыша, что я назвал его стариком, она подумала, что начальник наш — не Умслопогас, и продолжала со слезами просить меня.

Я повернул голову по направлению к хижине и заговорил.

— Начальник, — сказал я, — судьба милостива к тебе сегодня, она дарит тебе девушку, Прекрасную, как Лилия Галакациев!

Нада испуганно взглянула на меня.

— Пойди же сюда и возьми ее!

Нада нагнулась, чтобы поднять с земли ассегай; хотела ли она убить меня или вождя, которого так боялась, или себя, я не знаю; в своем отчаянии она назвала Умслопогаса по имени. Она нашла ассегай и снова выпрямилась. Перед нею стоял, опираясь на секиру, высокий вождь; угрожавший ей старик исчез, недалеко, правда, — он стоял за углом хижины.

Нада-Лилия подняла голову, протерла себе глаза и взглянула снова.

— Мне показалось, девица, что голос Нады звал Умслопогаса? — сказал человек, опирающийся на секиру.

— Да, я звала Умслопогаса, но где тот старик, который обошелся так грубо со мной? Впрочем, все равно — оставь его там, куда он ушел. Судя по твоему росту и секире, ты Умслопогас, мой брат. Узнать же тебя совершенно я не могу при этом слабом свете, но я узнаю секиру, которая когда-то близко промелькнула перед моими глазами!