Над вольной Невой. От блокады до «оттепели» - [105]
Из показаний Бориса Фридмана:«Мои отец и мать всю жизнь работали, как честные советские граждане, стараясь привить мне любовь к труду и честное отношение к жизни. Я всегда старался принимать активное участие не только в учебе, но и в общественной работе. В 321-й школе Фрунзенского района я был председателем совета дружины, носил почетное звание пионера-кировца, был членом городского пионерского штаба, получил почетное звание „коммунар“ в детской организации „Коммуна юных фрунзенцев“».
Борис Фридман на следственном эксперименте
Эпоха Хрущева становится временем последнего взлета коммунистического идеализма. В 1959 году группа энтузиастов создает на базе Дома пионеров Фрунзенского района города Ленинграда «Фрунзенскую коммуну». Ее организаторы воспитывают детей на идеалах дружбы и социалистических ценностей, изобретательно стимулируют их творческую активность. В коммуне была ставка на творчество: «Все творчески, иначе — зачем?» — кредо создателя коммуны Игоря Петровича Иванова. Но при этом и рабоче-крестьянское понимание долга не было забыто. И будущие скрипачки, обливаясь слезами, трудились на прополке турнепса. В расписании дня не было предусмотрено время на одиночество, да, правду сказать, и потребности в нем никто не испытывал…
Юные коммунары — новые тимуровцы, они хорошо учатся, они рассчитывают на достойную жизнь в советском обществе. Борис Фридман, сын рабочего и нянечки, поступает в престижный Технологический институт. Становится профсоюзным активистом, заместителем главного редактора общеинститутского устного журнала. Он целеустремлен и собран, мнит себя в будущем образцовым советским ученым. Он первый в семье получил высшее образование. Не за горами кандидатская, а за ней и докторская. В Советском Союзе того времени это гарантирует привилегированное положение. Кандидат наук слывет завидным женихом. Средняя зарплата у инженеров — рублей сто сорок. А доцент получал триста двадцать. В 1960-е защита диссертации была верной траекторией успеха.
Решающим событием в жизни Фридмана оказывается встреча нового 1969 года. На празднике он знакомится с Элеонорой Малкиной. У Бори — «солнечный удар». Эта девушка совсем не похожа на его знакомых из «Фрунзенской коммуны». Кажется, что она приплыла в коммунальную ленинградскую квартиру из французских кинофильмов. С радостью он понимает, что нравится этой холеной красавице, что его остроумие, его уверенность в себе ей симпатичны. Он смотрит на нее, и Элла не отводит глаз.
Борис Фридман влюбляется в Эллочку Малкину: ее красота, кокетство и женственность уравновешены его умом, волей и ясным пониманием жизненной стратегии. Элеонора — непростая девочка. Может быть, даже в чем-то испорченная. Но он любит ее и сможет обеспечить ей счастье. Фридман будет ездить с Элеонорой в Пицунду, водить на премьеры в Дом кино. Они будут обсуждать новинки американской литературы и французской живописи. Все это возможно. Борис — отличный студент, трудоголик.
Брак, конечно, не равный. Она из семьи торговых работников. Ее покойный отец был директором магазина. Отчим Борух Бородулин занимается вторсырьем, сам про себя шутит: «Я — подпольный миллионер». У Бородулина огромная трехкомнатная квартира на Колокольной и автомашина «Волга» — предел роскоши для советского человека, примерно как «роллс-ройс» сегодня. Бородулин любил индийские фильмы. Когда смотрел, плакал, как ребенок.
Из показаний Бориса Фридмана:«Этот сентиментальный Бородулин был отвратительно грубым человеком. Говорил прямо при мне: „Зачем нам нужен этот непьющий зять“. Да и теща давала понять: я не пара ее красавице дочери. Мне стало ясно: на наш брак она согласилась только потому, что получила благодаря мне возможность не уезжать по распределению из Ленинграда после окончания института».
Борис воспринимает эту ситуацию как личный вызов. Он готов биться за семейное счастье, он не собирается возвращать красавицу жену обратно в семью гнусных расхитителей. Фридман убежден, что еще докажет: жизнь честного советского человека может быть обеспеченной.
В 1971 году Борис Фридман оканчивает Технологический институт.
Важным трендом конца 1960-х стал рост государственного антисемитизма. Шестидневная война между Израилем с одной стороны и Египтом, Сирией, Иорданией, Ираком и Алжиром с другой, продолжавшаяся с 5 по 10 июня 1967 года, закончилась позорным поражением арабов, вооруженных советским оружием. 10 июня 1967 года СССР разрывает дипломатические отношения с Израилем.
Государственный антисемитизм, начавшийся еще в годы войны, многократно возрастает после создания государства Израиль. От поголовных репрессий евреев спасает только смерть Сталина. Но и при Хрущеве существовали ограничения на прием евреев в ряд вузов. Очищены от лиц подозрительной национальности были партийный и административный аппарат, КГБ.
Шестидневная война вызвала новую волну ограничений. Закрытыми для евреев стали большинство факультетов ЛГУ, их не брали в аспирантуру, в академические НИИ, не принимали в творческие союзы, не пускали в заграничные поездки. Евреи в то время — самая многочисленная диаспора Ленинграда. По переписи 1970 г., в городе проживало 162 587 евреев (4,1 % общего населения); 94,7 % евреев Ленинграда признало родным языком русский и лишь 5,2 % — идиш. Подавляющее большинство евреев чувствовали себя прежде всего «советскими людьми», правда второго сорта. Ассимиляция, массовые межнациональные браки искусственно занижали число людей «с еврейской кровью». Чтобы не иметь в паспорте «пятого пункта», многие при малейшей возможности записывались русскими. Но бдительное начальство быстро раскусывало таких «мнимых русских».
