Над сладким Босфором - [31]

— Я… то есть… — Она беспомощно взглянула на Крейга. Было бесполезно говорить, что нравится — Крейг уже догадался об обратном. Он почувствовал, что она не хочет говорить правду.

Он заговорил мягче, хотя в голосе еще слышался укор:

— Все это просто глупо, Джанет. Я уверен, ты могла придумать что-нибудь получше.

— Возможно. Но не могла же я позволить, чтобы Марк из-за меня отказался от отдыха.

— Я могу тебя понять, — согласился он, — но все же думаю, что и ты могла бы отдохнуть получше. Ты же могла поехать в Англию с подругами?

— Наверное, но когда они в первый раз сказали об этом, я еще не знала, что Марк уезжает. Потом Салли пообещала одной немецкой паре подвезти их до Мюнхена, поэтому в машине не осталось места для меня. — К Джанет подошел Метат спросить, не нужно ли чего-нибудь. — Хочешь кофе, Крейг? — поинтересовалась она, не замечая просительной интонации в собственном голосе, отдавая себе отчет, что хочет, чтобы Крейг остался.

— Спасибо, Джанет, с удовольствием выпью.

Она велела Метату приготовить кофе. Тут что-то необычное в голосе Крейга заставило ее поднять на него взгляд, когда он произнес:

— С тобой надо что-то делать. Когда-то мы говорили о поездке в Эйюп. Ты все еще хочешь поехать? Я охотно свожу тебя.

И опять он прежде всего подумал о Марке. Если он проявит к ней интерес, скрасит монотонность ее одинокого отдыха, Марк не будет расстраиваться, когда узнает, что оставил Джанет в одиночестве. И хотя Джанет объяснила себе предложение Крейга, сердце ее забилось учащенно. Согласиться было бы просто безумием. Потом она будет страдать из-за своей слабости, будет горько жалеть, что не сдержалась, не прислушалась к голосу рассудка.

Но ей очень хотелось согласиться.

И тут же она почувствовала себя виноватой, вспомнив его первоначальные планы: после возвращения из Англии не вылезать с острова. Стараясь не упоминать о книге, с которой она так подвела Крейга, Джанет попыталась узнать, почему он остался в Стамбуле.

— Разве ты не едешь на Бюйюк-Ада? — поинтересовалась она, и Крейг небрежно ответил:

— Я могу поехать и позднее. Там видно будет. Конечно, Джанет должна была сказать ему, что ничего с нею не случится, что он должен ехать на остров и дописать книгу, но она сдержалась.

Во-первых, хорошо зная его, Джанет предполагала, что, раз приняв решение, он со свойственной ему непреклонностью не примет никаких возражений. А во-вторых, перспектива провести время с Крейгом была такой притягательной, такой заманчивой. Может, это и безумие, но она приняла его предложение с благодарностью.

— Я уже говорил тебе, что меня не за что благодарить, — напомнил он ей. — Мне приятно быть с тобой, Джанет. Честное слово.

Конечно… Он тоже был один и, вероятно, рад заполучить компанию. Он, должно быть, чувствовал себя очень одиноко, находясь далеко от любимой женщины и постоянно думая, когда же она будет с ним,

Метат принес кофе. Сначала они пили молча, потом Джанет решилась упомянуть Четина.

— Что мне ему сказать? — Она вопросительно посмотрела на Крейга, и тот ответил ей холодным взглядом.

— Ты ему что-то обещала?

— Я согласилась, чтобы он показал мне достопримечательности, — пробормотала она, опустив голову.

Несколько мгновений оба молчали.

— Я понял, что его общество не доставляло тебе особого удовольствия? — заметил Крейг.

Джанет не ответила прямо.

— Я думаю, ты несправедлив к нему, Крейг, — только и сказала она.

И опять этот холодный, суровый взгляд. Джанет начала жалеть, что помянула Четина. В конце концов, не было особой необходимости рассказывать все Крейгу. Она могла бы просто сказать Четину, что не хочет больше, чтобы он ее сопровождал, этим бы дело и закончилось. И Крейгу вовсе не обязательно обо всем этом знать.

— А если бы я не пришел, — спросил Крейг, пытливо глядя на нее, — ты продолжала бы бывать в его обществе?

Она отрицательно покачала головой.

— Я уже почти решила окопаться дома… — Она слабо улыбнулась. — Я собиралась всерьез заняться чтением.

— В таком случае тебе остается только довести дело до конца. Скажи ему, что ты больше не хочешь никуда с ним ходить.

Джанет согласилась, и разговор перешел на другие темы. В их отношениях вновь возникло то дружелюбие, то глубокое взаимопонимание, которое так волновало Джанет. Исчезли скованность, натянутость, которые появлялись досадно часто, когда они бывали вместе. Такое настроение обещало прекрасный отпуск; и хотя голос разума предостерегал Джанет, она его не слушала.

Сейчас имело значение только настоящее. Будущее далеко. Оно, конечно, принесет сердечную боль… но зачем отказываться от капельки счастья?

— Хочешь еще кофе? — Она не сразу поняла, что повторная попытка удержать Крейга может выдать ее намерения. Изменившееся выражение его лица подсказало Джанет, что она совершила промах, и она отдала бы что угодно, только бы взять назад свой вопрос.

— Послушай, Джанет, почему бы нам не пообедать сегодня у меня? Нам нет смысла обедать в одиночестве.

— О нет, Крейг! Ты не должен менять из-за меня свои планы.

— Я вовсе не меняю свои планы, — произнес он, подчеркивая каждое слово.

«Неужели это всего лишь жалость», — недоумевала она, и при одной этой мысли у нее гордо вздергивался подбородок.