Над просторами северных морей - [60]

Последнее построение 13-го авиаполка. Подполковник Богомолов уже принял рапорт начальника штаба майора Тихонова и теперь разглядывал свой авиационный полк. Он построен поэскадрильно, каждая эскадрилья — по звеньям, звенья — по экипажам. В первой шеренге стоят пилоты, им в затылок — стрелки-бомбардиры, за ними — авиатехники, авиамеханики, мастера. На правом фланге отдельной группой выстроился штаб, немногочисленные службы. Построение всеобщее, в строю стоят командиры, сержанты и красноармейцы. Форма их не поддается определению. Воины стоят в летном обмундировании и в техническом, мелькают шинели: сухопутные, морские и авиационные. На головах — шапки-ушанки и шлемофоны. На ногах — сапоги, валенки и унты.

За спинами людей выстроились крыло в крыло грозные «Петляковы». Их острые, остекленные носы устремлены ввысь, двухкилевые хвосты прижались к снегу.

Ярко горят алые звезды на крыльях и килях. Но ряд самолетов непривычно короток: многих недосчитывает командирский глаз. Что поделаешь… Война.

Заметно волнуясь, Василий Павлович Богомолов готовится произнести речь. Прощальную речь. Нелегко ему расставаться с родным авиаполком: за шесть лет службы в его рядах он вырос от рядового летчика до командира, полтора года крыло в крыло воевал с теми, кто сейчас стоит в строю, смотрит на него, ждет напутствия, командирского слова. Вот на правом фланге стоит, чуть расставив крепкие ноги, капитан Щербаков. Сегодня Иван Сергеевич вступит в командование авиаполком и поведет его в тыл за пополнением и матчастью. Потом вернется на фронт, куда прикажут. Вместе с ним полетят его бессменный штурман Василий Сысоевич Чернышев, Макар Давыдович Лопатин, Леонтий Леонович Мяло, Иван Лободюк, Кронид Обойщиков, Дмитрий Иштокин, Василий Кравченко, Григорий Зубенко, Иван Койпыш, Паламарчук — все старожилы полка. С ними едут «молодые» Николай Антоненко, Сергей Нюхтиков, Евгений Дзюба и еще несколько человек. Он, Богомолов, не едет: назначен заместителем командира авиационной дивизии и остается здесь, на Севере. С ним оставлен инженером дивизии Белан; три экипажа переводятся в 95-й; Александр Гилим перешел штурманом разведэскадрильи, а его командир — Константин Усенко с Соловьевым и Епифановым отозваны ПВО Москвы.

Вот и все. Больше никого не осталось от того авиаполка, который в конце июня по срочному предписанию Ставки ВГК прибыл сюда, на Север. Большинство прекрасных боевых летчиков — молодых парней, замечательных боевых товарищей уже никогда больше не встанут в строй однополчан: сложили они свои буйные головы в этом суровом, но родном советском краю, защищая его от фашистов, выполняя важнейшее правительственное задание…

Василий Павлович подавил волнение и шагнул к строю…

6

Недалеко от землянки-клуба носом к взлетной полосе понуро стоял укрытый чехлами в измороси транспортный двухмоторный Ли-2. Под моторами рядом со стойками шасси на полную мощность шумели авиационные подогревные лампы — АПЛ. Нагретый ими воздух вентиляторы гнали по толстым шлангам под капоты к маслорадиаторам — это борттехники Ли-2 с помощью полковых специалистов разогревали моторы, готовили самолет к полету.

Возле Ли-2 шумела толпа отлетающих и провожающих. Улетали летчики, отобранные для ПВО Москвы. Провожали их всем полком. Разбившись по группкам, однополчане переговаривались, курили. В центре, где собралось особенно много народа, высились Михайлов и Лопатин. Рядом стояли Усенко, Гилим, Обойщиков, Соловьев, Вишняков, Гаркуненко, Александров. На душе у каждого было грустно, но вида никто не подавал. Наоборот, все вели себя подчеркнуто бодро, весело, только эти последние минуты держались поближе друг к другу и с преувеличенным вниманием наблюдали, как круглолицый, вечно улыбающийся Ваня Койпыш усердно растягивал мехи трехрядки, наяривая любимую «Лявониху». Перед гармонистом — столпотворение: в одиночку и парами в обнимку в импровизированном танце кружились люди в меховых комбинезонах и в ватных малюскинах; унты и валенки с одинаковым усердием топтали и били промерзшую землю, взбивая снежную пыль.

Константин с улыбкой глядел на хоровод, но в душе его боролись противоречивые чувства: он и рад был, что сбывалась мечта — улетал поближе к «горячим» местам, и тосковал, что расстается с однополчанами, ставшими для него самыми близкими и дорогими на всю жизнь. Волнуясь, Константин поднял голову, старательно вгляделся в островные постройки, рыбацкий поселок вдалеке, в правый берег реки, в левый, некстати вспомнил, как все вместе боролись с наводнением. Над головой и над островом нескончаемой чередой проносились низкие слоистые облака. И опять они напомнили летчику изнурительные полеты в море, невернувшихся друзей. Он вздохнул и крепче прижался к Крониду.

К друзьям, выкидывая в танце невероятные коленца, подкатился раскрасневшийся Семен Жучков. Он резко остановился напротив и, не оглядываясь, как опытный дирижер, вскинул руку вверх, скомандовал Койпышу:

— Ваня! Даешь нашу «Прощевальную»! Прошу, шире круг!

А через несколько минут улетающие летчики уже стояли в строю. Василий Павлович каждого поблагодарил за честную службу и храбрость в боях, пожал руку и пожелал скорой победы. Остановившись напротив Усенко, Богомолов искренне огорчился, что тот отказался перейти в 95-й заместителем командира эскадрильи. Потом крепко обнял летчика, расцеловал.