Над просторами северных морей - [40]

— При чем здесь мороз и шерстяные перчатки?

— Так я же схватился голой рукой за мотор! А он холодный! Ну… кожа к металлу прикипела, а я вгорячах рванул. Ничего! Мы, технари, народ терпеливый, до свадьбы заживет!

— Почему не перевязал?

— А когда? Нас же только двое: я да Матюхин.

Технического состава в Энске не хватало, на самолетах трудилось всего по технику и вооруженцу. Они-то и готовили боевые вылеты. Но как Александров с такой рукой трудился в темноте на морозе?

Летчик сдернул с рук тонкие шерстяные перчатки.

— Возьми!

— Что вы? — отшатнулся тот. — Я обойдусь. А вам нельзя!

— Разговорчики! — нарочито сердито прикрикнул Усенко и, тронутый самоотверженностью техника, ласково взял его за плечи. — Спасибо, друг! Половиной своих успехов я обязан тебе. Но, прошу, как выпустишь нас в воздух, иди к врачу.

— Не-ет! — категорически отказался тот. — Ни за что не пойду! Что вы, не знаете Ивченко? Упрячет в лазарет, как пить дать! А кто будет готовить «семерочку»? Уж лучше сам! Да вы, товарищ командир, не беспокойтесь! Заживет. Слово!

3

Едва забрезжил рассвет, как первая смена «Петляковых» поднялась в воздух и легла курсом на северо-запад. Впереди группы летел Богомолов с Новиковым, позади Усенко и Макаров. Густая мгла плотно охватила самолеты со всех сторон: ни неба, ни моря не было видно. Летели вслепую.

— От берега прошли триста километров, — доложил Обойщиков командиру экипажа. — До заданного квадрата осталось тридцать четыре минуты полета.

Мгла постепенно отступала, а когда рассеялась, то под самолетами показалось Баренцево море. Вид его не радовал: оно было темным, неприветливым и… парило!

— Костик! Это ж пар! — не скрыл удивления бомбардир. — Вот чудеса! Море парит, как… как самовар!

Видимый горизонт раздвинулся до шести-восьми километров, и на всем этом пространстве вода куталась в легкое покрывало из пара. Сквозь него просвечивалась рябь темной воды. Прояснилось и небо: стала видна десятибалльная слоисто-кучевая облачность с четкой нижней границей.

Пилотировать стало легче, самолеты поднялись повыше — до двух тысяч метров, — условия полета нормализовались.

— По времени подходим к расчетному квадрату, — предупредил Обойщиков летчика. — Смотри! Командир сигналит!

На немом языке эволюции покачивание ведущего означало: «Перейти в левый пеленг!» Усенко увеличил обороты моторам, оглянулся на Макарова, подождал, пока тот не подвел свою машину поближе, и начал перестроение. Оба Пе-3 мягко провалились вниз, отвернули влево и вновь поднялись до прежней высоты рядом с машиной командира полка, но уже слева. Богомолов посмотрел на Усенко и развел руки — команда: «Разойтись по фронту! Начать поиск!»

«Петляковы» рассредоточились и полетели, как ходят солдаты в шеренге, одной линией. Вскоре правее от их курса из дымки проступило черное облако.

— Дымы! — обрадовался Константин, увидев знакомое зрелище. — Смотри, Кроня! Конвой справа! Вот, он какой!

Кораблей и транспортов за пеленой дыма еще не было видно, но Богомолов начал разворот в обход. По мере приближения истребителей к черному облаку на темно-сером фоне воды стали различаться буруны кораблей охранения, потом их узкие серые корпуса. Корабли шли уступом, образуя внешнее кольцо охранения. За ним показалось второе, а дальше и густые ряды нещадно коптящих небо транспортов.

Над водой дул довольно сильный ветер. Он сносил дымы на северо-восток, закрывая ими почти весь конвой и оголяя юго-западную часть, поэтому с воздуха просматривались лишь ближайшие суда, дальние прятались в дыму.

Оттянувшись друг от друга подальше, «Петляковы» пролетели на видимости кораблей охранения, потом повернули на север, зашли с северо-запада, и Богомолов подал команду разойтись по своим зонам патрулирования. Барраж начался.

— Командир! Макаров налезает на нас!

Ведомый приблизился к Усенко вплотную и что-то показывал рукой в сторону. Там под облаками мелькала черточка — вражеский самолет. Макаров предлагал атаковать его. Но Константин вспомнил недавний урок в Белом море и показал ведомому кулак. Тот оттянулся назад, понял: враг держался на большом удалении, гнаться за ним не было смысла.

Повстречались и разминулись с парой Богомолова. Гитлеровец исчез. Экипажи «Петляковых» еще несколько раз видели немецких разведчиков. По-прежнему намерений войти в зону конвоя они не проявляли, держались на почтительном расстоянии. Стало ясно: немцы обнаружили РQ-18 и установили за ним наблюдение, однако бомбардировочную авиацию пока в атаку не бросали. Истребители прикрытия удвоили внимание.

В точно назначенное время в зоне патрулирования появились пары Щербаков — Костюк и Устименко — Горбунцов. Поприветствовав друг друга традиционным покачиванием крыльев, истребители расстались: Щербаков принял охранную вахту, Богомолов со своими улетел в Энск.

Старший политрук Цехмистренко, лейтенант Паламарчук, исполнявший после гибели Диговцева обязанности адъютанта, с инженерами Урюпиным и Клюшниковым к возвращению первой смены подготовили все: заправку самолетов бензином, маслом и водой, для летчиков — обед и курево.

Едва группа села, как на аэродроме все пришло в движение, и в установленное графиком время Пе-3 ушли в повторный вылет.