Над пропастью - [39]

Угадывая, что история с дочкой бая просто так не обойдется, Джаббар уже заранее кипел: «Я ли не имею права… да я жизнь ставлю на карту в вашей игре… А эта девчонка — она мне понравилась, и я Взял ее… но я помню, какого она рода…»

Так он и лепетал, оправдываясь перед Ибрагимбеком.

Ибрагимбек, в свою очередь, говорил об этом ишану Судуру так же невразумительно.

— Какая девушка? — не понял ишан Судур. — Откуда?

— Из Сайбуя, — повторил Джаббарбек. — Это недалеко от Байсуна… Она из рода кенагасов, таксыр… Она дочь байсунского Рамазанбая. Бай упрятал ее в Сайбуе, подальше от глаз кяфиров. У своей сестры. Я ее забрал. Девушка должна находиться в надежном месте. Вот и все!

— Все? — переспросил ишан Судур. — Все-е? — При этом стало заметно, что обычно невозмутимое его лицо наливается кровью. Все ждали крика — ишан молчал. И после паузы, — невыносимо долгой, чугуннотяжелой, — он заговорил вкрадчиво, но от этого слова его были не легче:

— Скажите, что девушка по своей воле пошла за вами. Такой видный мужчина! Джигит! Может девушка полюбить и сказать: возьми меня с собой… Скажите — что жители кишлака это так и поняли и молча проводили вас. Скажите так — и я скажу: да благословит вас аллах… Но если было не так! Если девушку увезли насильно, зажимая ладонью рот, чтобы люди не слышали ее воплей! Тогда вы оставили в Сайбуе Столько наших врагов, сколько там есть жителей. Это вы понимаете? Красные себе такого не позволяют, поэтому люди идут за ними. А вы!.. — Ишан Судур строго посмотрел на Ибрагимбека и повел подбородком в сторону провинившегося: — Он заслуживает самой строгой кары. Наказать! И непременно так, чтобы об этом узнали там.

— Убейте! Убейте! — забился в истерике Джаббар Кенагас. — Я лишился всего!.. Мне надоело жить! Будь проклят тот день, когда я…

Люди вокруг, насупившись, молчали. Ибрагимбек смотрел на ишана Судура, словно подсказывая: надо проявить снисходительность.

— Где эта девушка? — спросил хазрат.

Ибрагимбек указал взглядом на дом и опустил глаза. Он не одобрял это дело.

— Ну что ж, — примирительно сказал ишан Судур. И, обращаясь уже только к Ибрагимбеку: — Поместим, таксыр, нашу дочь в дом какого-либо уважаемого человека. Чтобы она не затаила обиду на нас… И да поможет нам аллах передать ее уважаемому Рамазанбаю!

— «Уважаемый бай!» — взревел Джаббарбек. — Да он же прислуживает красным!.. Все свои богатства добровольно отдал им! Этот бай распахнул двери своего дома перед кяфирами!

Ишан Судур мелкими, но твердыми шагами приблизился к нему:

— Я верю Рамазанбаю! — негромко сказал он. — Он не предаст своей веры, если даже это будет стоить ему жизни! Ну, а что прикажете ему делать, коль уж остался в городе? Таких, как он, много. Живя под боком красных, работая у них, они ждут не дождутся нас, терпя лишения, страдания. А вы отнимаете у них последнее, самое дорогое! Теперь решайте остальное сами, господин Ибрагимбек.

Ибрагимбек решил. Мысль, которая возникла у него смутно, еще до этого тягучего разговора, теперь определилась.

— Дочь уважаемого бека… Тень пала на нас… — Проговорил он невнятно, растягивая слова в при этом наслаждаясь ощущением: его внимательно слушают. — Пускай девушка поживет в доме моей матери. Сколько захочет. Потом мы вернем ее отцу.

Вот ведь какое поистине мудрое решение! Вот искупление всех грехов. Так — чтобы и тени не осталось.

А ведь лукавил и Ибрагимбек. На прошлой неделе он навестил мать, та жаловалась на нездоровье, старею, говорила она, левая рука не слушается… слуги разленились… не с кем словом перемолвиться… Вот когда мелькнуло: есть девушка — она тебя и выслушает, и прислужит тебе…

Ишан Судур, выслушав такое решение Ибрагимбека, одобряя его мудрость и великодушие, без слов поднял руки, благословил.

А как же с виновником?..

— Ваше счастье, Джаббарбек… не будь великого хазрата, я бы не поручился за вашу жизнь! — Ибрагимбек улыбнулся, приложив руку к груди, степенно поклонился ишану Судуру и вышел.

23

Постучали в дверь.

Айпарча отбросила защелку — и увидела ишана Судура.

Отшатнувшись, бессильно опустилась на пол, закрыла лицо руками. Ишан Судур расстроился. Он представил себе горе ее родителей, как они сходят с ума, не зная, где их дочь.

— Дочь моя! — сказал ишан Судур. — Не я пришел к тебе, привел к тебе — вот… — говорил невнятно.

Сквозь пелену слез она не сразу разглядела Турсуна.

— Встань… сестренка, — с трудом произнес Турсун.

— Дядя Турсун! — закричала Айпарча и встала, и упала ему на грудь.

Турсун, гладя ее по голове, дрожащими губами бормотал:

— Ну что ты, что ты, все хорошо, все теперь будет хорошо: я с тобой. Я — твой дядя Турсун. Великий, великодушный ишан Судур поручил мне тебя. Верь мне…

Она успокоилась.

— Как там… твоя тетушка? — тихо спросил охотник, поглаживая голову Айпарчи. — Ждет меня?

— Каждый день выходит на дорогу, — так же тихо ответила Айпарча. — Смотрит и смотрит.

Пожилая женщина появилась в комнате неожиданно и естественно. Прошлась туда-сюда, поймала ногой отскочившую тапочку, сказала просто:

— Я пришла за госпожой…

«Информация. Главное — информация», — не уставал повторять Василий Васильевич…

Есть что сообщить. Надо. Необходимо. Как?..