Над Припятью - [25]
Фельдмаршал Модель приказал создать второй котел, чтобы завершить ликвидацию дивизии Армии Крайовой и советских партизанских отрядов. В борьбу опять вступили немецкая 211-я пехотная дивизия и 4-й танковый дивизион СС, разведывательные самолеты и штурмовики. В последующие дни к операции дополнительно подключились две дивизии из резерва группы армий.
20 мая гитлеровские войска наступали в направлении Орехова, Мельника и Гуты Ратненской. Направление удара указывало на то, что гитлеровцы хотят столкнуть польские и советские партизанские отряды в болота у Лисовского канала.
Вновь начались ожесточенные бои, особенно тяжелым было положение 27-й Волынской пехотной дивизии Армии Крайовой. Так, в 24-м полку осталось всего лишь около 44 процентов состава, в 50-м полку в двух батальонах по 50 процентов, а остальные два батальона погибли под Замлыном… Многих партизан мучила малярия, другие болели тифом. В боях дивизия потеряла уже свыше полутора тысяч человек, все тяжелое оружие, обозы, полевой госпиталь. Положение становилось трагическим. У дивизии остался единственный шанс на спасение — пробиться через фронт на советскую сторону. Майор Жегота принял такое решение 21 мая. Он доложил о нем главному командованию Армии Крайовой, но, не ожидая ответа, приказал пробиваться на север к Дывину. Местом сосредоточения назначил район Коширского Камня. Дивизия выступила, разделившись на три колонны: 33-й пехотный полк под командованием капитана Гарды, к которому присоединился конный отряд майора Иванова, колонна 50-го пехотного полка, а также штаб дивизии и тыловые подразделения.
Решение о переходе дивизии на советскую сторону не было одобрено «верхушкой». Для главного командования Армии Крайовой оно означало исключение этих отрядов не только из плана «Буря», но и вообще из рядов Армии Крайовой, поскольку в районе Гадомич находилась 1-я армия Войска Польского…
22 мая майор Жегота получил срочную радиограмму. Командующий Армией Крайовой приказывал: «Со всеми силами дивизии перейти за Буг, на Люблинщину».
Однако менять решение было уже поздно. И вот теперь польско-советская партизанская группировка капитана Гарды и майора Иванова общей численностью свыше семисот человек шла в сторону фронта, к Припяти, в район Ратны…
Уже несколько ночей подряд плелись партизаны через леса, подмокшие луга и глинистые поля, по трясине и топям. Брели, вытаскивая из болота раскисшие сапоги, размокшие башмаки или чаще всего босые ноги. Болото, заросшее скользкими, змеевидными растениями, затрудняло продвижение вперед. Водяные растения переплетались с размешанным ногами людей илом. А под водой зачастую скрывалось болото. Смерть подстерегала каждого, кто пытался сворачивать вбок, чтобы найти лучшую дорогу.
С упорством, шаг за шагом брели вперед партизаны — серые сгорбившиеся фигуры с заросшими лицами и лихорадочно пылающими, покрасневшими от недосыпания глазами.
Ночи были прекрасные. Потоки лунного света заливали окрестности, превращая листья желтых кувшинок в серебряные диски, а длинные перья тростника в блестящие султаны. Кое-где среди трясины сверкал как серебро папоротник. Часто из-под ног выскакивали вспугнутые лягушки и тут же исчезали в болотной трясине. Нечем было защититься от комаров, которые лезли за ворот, в рукава гимнастерок, попадали в глаза, уши, нос, безжалостно кусали шею и щеки.
— Эх, кровопийцы, словно фашисты, чтоб их… — сетовали и чертыхались партизаны, отмахиваясь от назойливых насекомых.
Шли, глядя под ноги, до боли всматриваясь в темноту уставшими глазами. Время от времени кто-нибудь ронял то угрожающие, то жалобные слова…
— Хоть бы этих швабов никакая зараза не минула, чтоб их черти побрали…
— Ребята! Этим болотам, пожалуй, нет конца…
— Тебе болота не нравятся? — иронично спрашивает кто-то. — Молись, дорогой, чтобы гитлеровцы нас не нашли… Эти болота тебя приютят и прикроют…
— Тише там! Заткнитесь, болтуны, — шипит кто-то сердито — очевидно, какой-то офицер.
— Ему все мешает.
— Он прав.
Где-то сбоку раздался треск автоматов. Темноту ночи разрезали трассирующие пули. Это охранение столкнулось с невидимыми постами врага.
И опять тяжелое пыхтение людей, хлюпающее болото и приглушенные голоса.
— Выслеживают и преследуют… Чтоб им сдохнуть…
— Пес! Не накликай беды.
— А мы? Бредем как волки, голодные и преследуемые…
— Не разговаривать! Хотите, чтобы нас пощупали из пушечек?
Голоса замолкли, и только продолжительное кваканье лягушек сопровождало облепленных грязью партизан. Шли в истертых, прокопченных у костров лохмотьях, за спинами висели пустые мешки и ранцы, а в них — крохи хлеба, картофеля, моркови или свеклы.
Вышли на сухую полоску земли. Замертво падали от усталости. Но командиры бдительно следили:
— Не садиться! Вперед, марш…
Над горизонтом взлетела в небо ракета. И еще одна, и еще… Ночь проясняется. Ракеты гаснут. Опять темнота.
— Вперед, вперед! — продолжают раздаваться команды по-польски.
— Вперед, друзья, скорее! — вторят голоса по-русски. Как ленивая змея, тянулась партизанская колонна.
Твердые ремни и холщевые пояса впивались в плечи, спины гнулись под тяжестью боевого снаряжения: ручных пулеметов, автоматов, сумок с боеприпасами и гранатами. Тащили разобранные станковые пулеметы. На носилках несли несколько раненых, пострадавших от налета врага, когда выходили на эти пустынные места. Все надо было нести на собственных спинах. Кони из партизанского отряда майора Иванова и разведэскадрона полка, которых не успели оставить в придорожных дворах, утонули в болоте, несколько были убиты, порублены на куски, а мясо сварено и выдано как паек на дорогу. Порции были небольшие. На третий день похода от них уже ничего не осталось.
«В книге я постарался рассказать о годах нашей совместной борьбы за свободу и независимость, воссоздать образы только некоторых из тех многих, кто ковал победу: воинов Красной Армии, с которыми я делил трудности фронтовой жизни. В боях с гитлеровскими оккупантами родилась вечная и нерушимая дружба между нашими народами».В этих словах автора — офицера Войска Польского, — в годы Великой Отечественной войны сражавшегося в рядах Красной Армии, заключается содержание его воспоминаний.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.