Над нами синее небо - [5]

Шрифт
Интервал

— Я бы им показал, если бы они на командирском совещании не делали записей!

После перерыва руководство совещанием взял на себя генерал из вышестоящего штаба. Авиационные командиры дали ему прозвище Документ, потому что он при работе над штабными документами не терпел ни малейшей неточности или неряшливости. Разложив перед собой тщательно подготовленные карты, командиры стали проигрывать воображаемый бой с учетом местности. При этом они вели учет полетов и временных данных, договаривались о взаимодействии, отдавали письменные приказы, увлеченно спорили, наносили что-то на карты.

Капитан ничего подобного раньше не видел, и ему это очень понравилось. Вначале мешало то, что он почти не понимал, о чем шла речь, но через некоторое время успокоился. Те, кто направлял его в авиацию, говорили тогда, что перед политруком стоят несколько иные задачи, чем перед строевым командиром. Капитан с удовлетворением отметил, что в ходе учебы летчики учитывали предстоящее поступление новых самолетов.

В ходе занятий возник спор о том, своевременно ли придет поддержка наземным войскам с воздуха. Авиационные командиры усердно отстаивали свой взгляд, что самолеты будут вовремя. Противоположного мнения придерживался Документ.

— Сколько километров проходит за час пехотный полк? — допытывался он.

Капитан пересел поближе, его это начало интересовать.

— Ну вот вы, товарищ капитан, — сказал Документ и для ясности повторил вопрос.

Елинек с ужасом понял, что вопрос этот относится к нему. Сначала он хотел запротестовать против индивидуального экзамена, но не смог подобрать подходящий довод, затем вспомнил наставление старого учителя, много лет назад внушенное им в классе: «Даже если и не знаешь, отвечай уверенно, решительно и громко».

Вскочив со своего стула, Елинек выпалил первую цифру, которая пришла на ум. В аудитории раздался взрыв смеха, из чего капитан заключил, что его ответ был далеко не точным.

— Это было бы возможно, — заметил Документ, — если предположить, что полк состоит из олимпийских чемпионов по бегу, но и им пришлось бы изрядно постараться.

Смех усилился.

— Какую должность занимаете, товарищ капитан? — спросил Документ. — Политрук? Ну, тогда не удивляюсь, — произнес он ироническим тоном, который так действовал капитану на нервы.

Советский генерал прошептал что-то командиру соединения, и последний, получив разрешение от Документа, задал этот же вопрос тому из офицеров, который смеялся громче всех. Вызванному сразу же стало не до смеха. Подумав с минуту, этот офицер назвал цифру, конечно, меньшую, чем капитан. Однако оказалось, что и он не угадал. Буйное веселье сменилось тишиной.

Генерал начал опрашивать одного командира за другим, в зависимости от того, кто из них громче смеялся при ответе капитана. Называемые ими цифры были то меньше, то больше, и лишь одиннадцатый офицер ответил правильно.

Капитан с благодарностью посмотрел на советника, но тот явно не заметил этого взгляда.

Когда выходили на перерыв, к капитану приблизился один из командиров.

— У этого Документа только и заботы, что выяснять у летчиков, сколько километров за час пройдет пехотный полк. Ну скажите, товарищ капитан, разве это не глупость?

— Да. Большая, — ответил капитан. Ответил, как летчик, и даже при этом не покраснел.

Но волнениям этого дня еще не пришел конец. Бой на картах продолжался с таким воодушевлением, словно от его результатов зависела судьба Европы. Документ все время был каким-то въедливым. Именно он констатировал, что летчики грубо недооценивают общевойсковую тактику и за это в настоящем бою могут поплатиться.

И тут ему в голову пришла неожиданная мысль.

— Товарищ генерал, — обратился он к командиру соединения. — Вы — командир пехотной дивизии. Доложите ваше решение.

Генерал добродушно засмеялся, приняв слова Документа за остроумную шутку.

— Прошу вас, товарищ генерал. Повторяю. Вы — командир пехотной дивизии. Доложите ваше решение, — повторил Документ строже.

— Посмотрите на меня. Какого цвета моя форма одежды? Синего? Правда, она немного поношена, но синий цвет различить еще вполне возможно. А какая кокарда на фуражке? — командир привстал со стула, словно хотел принести и показать фуражку, но, видимо решив, что в этом не может быть никакого сомнения, снова сел. — Из этих двух обстоятельств можно заключить, — продолжал он, — что я летчик. Летчик, товарищ генерал, и никак не пехотинец.

Документ не вышел из себя, остался спокойным.

— Товарищ генерал, речь идет о том, чтобы основательно провести тренировочные занятия по данной теме, — начал объяснять он, — чтобы разобраться во всех взаимосвязях, а следовательно, и во взаимоотношениях с наземными войсками. Поэтому я и прошу, чтобы вы приняли решение за командира пехотной дивизии.

— Возьмите мое личное дело, — продолжал генерал, не обращая внимания на доводы Документа, — и вы нигде не найдете в нем, что я — командир пехотной дивизии. В то же время существует приказ, в котором черным по белому написано, что я являюсь командиром авиационного соединения.

Обстановка начала осложняться. Офицеры уже давно отвлеклись от своих карт и напряженно следили за развитием событий. Обстановку разрядил перерыв.


Еще от автора Вацлав Подзимек
На всю жизнь

В повестях «На всю жизнь» и «Барьеры» военные писатели В. Подзимек и Ф. Мандат рассказывают о повседневном ратном труде и жизни солдат и офицеров мотострелковой и ракетной частей современной чехословацкой Народной армии.Глубокое проникновение в проблематику братской армии привлечет внимание широкого круга читателей.


Стальная рапсодия

Повесть посвящена жизни современной чехословацкой Народной армии. В центре ее — молодой офицер, назначенный командиром танковой роты Автор умело показывает становление его как командира поднимает такие важные проблемы как формирование воинского коллектива, взаимоотношении между командиром и подчиненными, воспитание у воинов высоких морально-боевых качеств.Книга предназначена для широкого круга читателей.


Рекомендуем почитать
С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Сердце солдата

Книга ярославского писателя Александра Коноплина «Сердце солдата» скромная страница в летописи Отечественной войны. Прозаик показывает добрых, мужественных людей, которые вопреки всем превратностям судьбы, тяжести военных будней отстояли родную землю.


Сильные духом (в сокращении)

Американского летчика сбивают над оккупированной Францией. Его самолет падает неподалеку от городка, жители которого, вдохновляемые своим пастором, укрывают от гестапо евреев. Присутствие американца и его страстное увлечение юной беженкой могут навлечь беду на весь город.В основе романа лежит реальная история о любви и отваге в страшные годы войны.


Синие солдаты

Студент филфака, красноармеец Сергей Суров с осени 1941 г. переживает все тяготы и лишения немецкого плена. Оставив позади страшные будни непосильного труда, издевательств и безысходности, ценой невероятных усилий он совершает побег с острова Рюген до берегов Норвегии…Повесть автобиографична.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.